Диктиона. Пламя свободы
Шрифт:
— Как Друг Принца? — переспросила я с удивлением.
— Титул, — кивнул Тахо. — Энгас — Друг Короля, я — Друг Принца. Этот тип два года назад прилетел на Пеллару учиться. Алкорцы его опекали, но он не больно-то любит, когда ему надоедают. А ведь дикий был! Не знал, как свет в комнате включить, как руки под краном помыть, вот я его и пожалел…
Я покосилась на Кирса и заметила, как он с улыбкой качает головой.
— Ну, ладно, ладно, — тявкнул в его сторону Тахо. — Это ты знал. А вот тренировки на симуляторе тебе действительно не давались. Было?
—
— Только не напоминай мне, как ты меня вытаскивал из полицейского участка после той вечеринки! — замотал головой Тахо. — А то я вспомню твою дуэль с принцем Уэльским. А знаешь, это было здорово! — неожиданно воскликнул он, взглянув на меня. — Колоссальный бой на боевых рапирах на износ. А потом мы этих голубчиков, всех изрезанных отливали водой из-под крана и молились двенадцати богам трёх миров, чтоб об этом не узнали король Кибелл, король Эдуард и наш ректор.
— Король Кибелл жив? — перебила я, почувствовав, как ёкнуло сердце.
— Слава Аматесу, отец жив и здоров, — кивнул Кирс. — Мы чуть не потеряли его, но Звёзды были благосклонны к нам и послали ему спасение.
— Научный десант Алкора, — деловито уточнил Тахо. — И целая бригада врачей-биоэнергетиков. Знаешь, они, кажется, были готовы оказать ему помощь.
— Знаю, — кивнула я, но не стала уточнять, что по возвращении на Землю просила своего друга-врача связаться с коллегами на Алкоре и предупредить их о болезни лесного короля. — Я рада, что он жив.
— А как я рад! — шепнул Тахо. — Представляешь, если б этот красавчик вдруг превратился из наследника в короля, а я из Тахо в Энгаса!
— Минус один сантиметр, — тихо произнёс Кирс, искоса взглянув на анубиса.
— Это он всё мысленно укорачивает мой язык, — поделился тот, — А если серьёзно, то Кибелл… — его синие глаза влажно блеснули. — Понимаешь, он относится ко мне так же хорошо, как к сыну. Заботится, говорит со мной, даёт советы, посылает подарки на день рождения и другие праздники. У них такая традиция. Друг сына вроде как тоже сын. И лешим меня там теперь никто не считает. Все уважают…
Он как-то печально потупился, и мне захотелось спросить о его единственном родственнике, вспоминает ли тот о родном племяннике, но ответ был написан на его грустной мордочке. Тахо скучал по Руту Альбелину и был благодарен Кибеллу за то, что тот хоть отчасти заменил ему дядю,
— Выше голову, ушастый, — негромко проговорил Кирс. — Нас ждут великие свершения!
Тахо хитро взглянул на него.
— Вперёд, милорд! Я после вас…
Из кухни послышался щелчок таймера, и розовая плоская голова Хого высунулась из дверного проема.
— Я приготовил индейку, но не знаю какие приправы положить, — сладко прошипел он, уставившись на меня лазоревыми глазками.
— Какая ещё индейка? — опешила я, соображая, какое местное земноводное он мог принять за индейку.
— Как только ты улетела утром, появился почтовый флаер. Это подарок с Земли. У них там какой-то праздник, день рождения какого-то божества.
— Рождество… — пробормотала я и бросила взгляд
— А когда Новый год? — заныл Алик, глядя на меня.
— А какое это Рождество? — рассеянно спросила я. — Если католическое, то скоро, если православное — то мы его уже прозевали.
— А подарки? А Дед Мороз? — заревел Алик.
— Успокойся, успокойся, — забормотала я. — Это — католическое Рождество. На православное индейку не готовят. Господи, был бы дома папа, он бы всё нам разъяснил. Я вообще не разбираюсь во всех этих делах.
— У вашего бога два дня рождения? — заинтересованно уточнил Кирс. — Я, конечно, понимаю, бог. Но это уж как-то слишком.
Мне было не до разъяснений. Я кинулась утешать Алика, и он не замолчал, пока не засунул себе в рот очередной кекс, предварительно уведомив меня, что хочет ёлку, играть в снежки, и чтоб Дед Мороз подарил ему акваланг. Потом я вспомнила про индейку, которая, по словам Хого, была приготовлена без специй, и метнулась на кухню в смутной надежде спасти блюдо. Едва я открыла дверцу мини-печи, на меня пахнула волна несказанных ароматов. Индейка оказалась синтетической, мягкой, сочной и без костей. Похоже, натуральные специи были уже включены в формулу состава. К тому же, она почти не подгорела. Секрет этого чуда открылся, когда я увидела привязанную к лапе бирку с указанием времени и температуры приготовления. Судя по тому, что полуфабрикат был изготовлен в Лионе, я решила, что это подарок от Роже Леруа, моего старого друга. К сожалению, подтверждение этого, написанное, видимо, на пластиковой открытке, превратилось в тёмную лужицу на противне.
— Со специями что-то не так, верно? — невинно поинтересовался Хого, высунувшись из-за моего плеча.
— Мы обычно не добавляем в свои блюда пластмассу, — заметила я.
— А мне казалось, что это для запаха, — если б Хого мог, он бы в этот миг пожал плечами. К счастью, их у него не было.
— Что ты хочешь мне сказать? — поинтересовалась я, поняв, что он просто нашёл предлог заманить меня на кухню.
— Насколько я понял, сегодня у нас праздник и всё такое, — прошипел он. — Так вот я не сяду за стол с существом, которое носит на себе шкуру морского змея.
— Во-первых, тебе нечем садиться, — ответила я, перекладывая индейку на блюдо. — Во-вторых, чтоб получить шкуру, скаталонов не убивают, если тебя это тревожит. На Скат-Лорене они — священные животные. Змеи там линяют два раза в год, и местные амфибии просто собирают их кожу и выдерживают в зарослях водорослей, чтоб она стала прочной, гладкой и лёгкой. С убитого змея кожу вообще не снять. Что плохого в том, что наследник престола с далёкой планеты наденет брюки из этого красивого материала? Змею-то его старая шкура больше не нужна.