Диктиона. Пламя свободы
Шрифт:
— Мне очень жаль, но, похоже, ваш друг не совсем ещё разобрался в наших обычаях, — произнёс монах.
— Поверьте, я и сам удивлен его выходкой, — заметил посол, вглядываясь в красивое смуглое лицо своего провожатого.
К своему облегчению он не заметил в его чёрных глазах ни гнева, ни смущения.
— У меня приказ привести вас обоих, — произнёс тот, взглянув на лежащего у его ног алкорца. — Мне очень жаль, — повторил он. — Не следовало давать волю чувствам, но ваш друг был слишком бесцеремонен.
— Вы не виноваты, — дипломатично
— Я виноват, что не сумел сдержаться. И мне придётся заплатить за это, подставив свои плечи.
Он нагнулся и, легко подняв Локара, перекинул его через плечо. Они пошли дальше и, идя за ним, граф продолжал размышлять над странным поведением своего помощника. Сорвать капюшон с воина-монаха считалось оскорблением, нанесённым Аматесу, и реакция провожатого его не удивила. Однако если б он знал, что успел увидеть и понять барон Локар, он бы согласился, что эта выходка была вполне оправдана.
III
Тем временем трое других участников церемонии стояли у подножья эстакады, ведущей на второй этаж королевского дворца. Высокий и гибкий, как юноша, король Оны Юнис мечтательно смотрел на звёзды. Он был одет в просторный серебристый балахон, и его белые волосы, торчащие в искусно созданном беспорядке, напоминали оперение загадочной птицы. Он был примерно того же возраста, что и Кибелл, но выглядел старше из-за легкой сетки морщин, окружавших зелёные кошачьи глаза, и неприятной бледности узкого капризного лица.
Энгас подозрительно косился на его широкое одеяние, но Юнис словно не замечал этого. Друг Короля всё же не король, и вряд ли он вправе обыскивать другого короля. Вот Кибелл, тот мог бы без всяких церемоний задрать на своём собрате балахон, чтоб убедиться в том, что тот, как всегда, припрятал на теле парочку кинжалов. Но, к счастью, Кибелл был слишком озабочен другими делами и даже не смотрел на Юниса.
Король Дикта стоял, скрестив руки на груди, и напряжённо смотрел на чёрный круг входа наверху эстакады.
— Куда они могли подеваться? — тихо произнёс он. — Сперва не явился Кирс, теперь опаздывают эти двое.
— Ослушаться своего короля, — сокрушённо вздохнул Юнис. — Ты распустил свою свиту, мой милый. И продолжаешь распускать дальше. Года три назад ты бы рвал и метал, поднял бы на ноги и перевернул вверх дном весь дворец. А теперь стоишь и ждёшь, как будто это ты слуга, а они — короли. И заставляешь ждать меня.
— Разве я тебя держу? — Кибелл с изумлением взглянул на Юниса и, наконец, заметил его одеяние. — Опять тащишь на себе целый арсенал?
Улыбка онца стала смущённой.
— Я начал полнеть и немного стесняюсь этого.
— Тебе бы радоваться, — пробормотал Кибелл, снова поднимая взгляд вверх. — Упитанный кот выглядит куда симпатичнее драного кота.
— Кстати, о коте! — вздрогнул Юнис. — Твоё белое чудовище в клочки разодрало мой парадный плащ. Ты должен его наказать!
— Кошек нельзя наказывать, — усмехнулся Энгас довольный возможностью мелко отомстить
— Феликс действительно разорвал его пурпурный плащ? — заинтересовался Кибелл.
— Его величество король Оны повесил свой пурпур на столб, обмотанный канатом, о который его сиятельство ангорский кот Феликс соизволят точить когти, — учтиво мурлыкнул Энгас.
— Нечего разбрасывать свои вещи, где попало, — отрезал Кибелл, бросив взгляд на Юниса. — В отличие от тебя, мой кот знает, что такое порядок.
— И в отличие от твоих слуг! — фыркнул тот.
— Где они? — король Дикта резко обернулся к Энгасу. Тот невольно вздрогнул. Не то, чтоб он боялся его гнева, просто в тёмных глазах Кибелла неожиданно мелькнуло что-то похожее на те взрывы бешенства, которые так беспокоили придворных раньше. — Я действительно позволяю и спускаю вам всем слишком много?
— Не мало, — как всегда честно признал Энгас. — Но я уверяю, что ни один из нас не воспользуется твоим великодушием во зло тебе, и ты это знаешь. Если Донгора и Реймея что-то задержало, значит, это было действительно важно. Давай, пойдём к Храму. Я уверен, что они догонят нас по дороге, если уже не ждут там.
— Будем надеяться.
Кибелл развернул свой тяжёлый струящийся плащ и двинулся через площадь.
— Тебе нужно быть пожёстче со слугами, — посоветовал Юнис, догоняя его. — Они распустились. Не косись на меня. Это правда. Ты вообще слишком мягок со своими придворными, а это чревато. Весьма. Вспомни Юдела.
— Не напоминай, — передёрнул плечами Кибелл.
— Вот-вот, — кивнул онец. — Ты никого не наказываешь. Группировать силы при дворе доверяешь Энгасу. Я ничего против него не имею, он славный парень, предан тебе, но согласись, власть портит.
— Не всех, — воскликнул Энгас. — И не все онцы одинаковы. Я ещё не забыл, кто убил мою семью, но ты безбоязненно принимаешь из моих рук чашу, верно? Значит, и сам признаешь, что я не чета тебе!
— Тихо… Тихо… — умиротворяюще произнёс Кибелл, поднимая руку. — Никто не сомневается в твоём благородстве и в том, что оно — результат воспитания, полученного в Дикте. Юнис тоже не сомневается, верно? — Кибелл тонко улыбнулся, взглянув на того.
Белокурый король пожал плечами.
— Не я убил твоих родителей, братьев и сестёр. Не от меня тебя спасали, увозя из Оны в Дикт. Между прочим, мне даже нравился твой отец, а твоя старшая сестра была просто душкой. Но мой отец был не так человечен, как я. И если б не заступничество короля Эрда, сделавшего тебя Другом Принца, мой старик добрался бы до тебя и здесь. А я не стал этого делать, поскольку ты мне симпатичен.
— И к тому же в отличие от своего отца, ты, друг мой Энгас, не стремишься захватить престол Оны, — пробормотал Кибелл и обернулся к Юнису. — У вас вообще, такая путаница в законе о престолонаследовании! Ты б подумал об этом. Крови было б меньше.