Дипломатия

Киссинджер Генри

Государственные служащие не выбирают конкретное время служения своей стране и стоящие перед ними задачи. Если бы я обладал в данном вопросе правом выбора, я бы, безусловно, предпочел более покладистого партнера по переговорам, чем Ле Дык Тхо. Опыт подтвердил верность идеологического учения и мнения коллег по ханойскому политбюро — а именно того, что партизанская война знает только победу или поражение, но не компромисс. На ранних этапах «вьетнамизация» не производила на него никакого впечатления. «Как вы предполагаете взять верх при помощи одной только южновьетнамской армии, если она не смогла победить при содействии 500 тыс. американцев?» — спрашивал до предела уверенный в себе Ле Дык Тхо в 1970 году. Этот мучительный по смыслу вопрос доводил нас до белого каления.

Правда, за четыре года усиление Сайгона в сочетании с ослаблением Ханоя сделало положительный ответ в пределах досягаемости. Но даже при этих обстоятельствах потребовались блокада, провал северовьетнамского наступления и интенсивные бомбардировки, чтобы вынудить Ханой заключить соглашение.

Феномен абсолютно неколебимого противника, незаинтересованного в компромиссе, более того, превращающего тупиковую ситуацию в оружие, был чужд американскому опыту. Все большее число американцев жаждало компромисса. Но ханойские лидеры развязали войну, чтобы победить, а не чтобы заключить сделку. Поэтому категории, которыми оперировали во время внутриамериканских дебатов — множество предложений о прекращении бомбардировок, о перемириях, о назначении крайнего срока вывода американских сил, о создании коалиционного правительства, — никогда не входили в расчеты Ханоя. Ханой начинал торговаться только тогда, когда на него оказывалось серьезное давление, — в частности, когда Америка возобновила бомбардировки, и в наибольшей степени тогда, когда были заминированы северовьетнамские порты. Однако возврат к оказанию давления более всего воспламенял критиков внутри страны.

Переговоры с северовьетнамцами шли на двух уровнях. Были официальные встречи четырех сторон конфликта в отеле «Мажестик» в Париже, в которых участвовали Соединенные Штаты, правительство Тхиеу, ФНО (ханойская южновьетнамская организация-ширма) и ханойское правительство. В продолжение месяцев время уходило на то. чтобы выяснить, какой должна быть форма стола, чтобы предоставление места ФНО не влекло за собой признания его Сайгоном, так что официальные переговоры немедленно ушли в песок. Форум оказался слишком велик, общественное внимание — слишком безжалостно, а Ханой проявил полнейшее нежелание предоставить равный статус не только Сайгону, но в данном случае даже собственному сателлиту, ФНО.

Поэтому администрация Никсона продолжала вести так называемые переговоры частного характера, то есть секретные, в которых принимали участие только американская и северовьетнамская делегации и которые были начаты еще Авереллом Гар-риманом и Сайрусом Вэнсом в последние месяцы деятельности администрации Джонсона. Характерно то, что прибытие Ле Дык Тхо в Париж означало готовность Ханоя к данному раунду переговоров. Хотя в ханойской иерархии он занимал пятое место, Ле Дык Тхо из соображения маскировки называл себя специальным советником Зуана Тхи, функционера из министерства иностранных дел, который формально являлся главой северовьетнамской делегации в отеле «Мажестик».

Американская позиция на переговорах заключалась в том, чтобы отделять друг от друга военный и политический аспекты, и она оставалась неизменной вплоть до 1971 года. Эта программа призывала к прекращению огня, за которым последовал бы полный вывод американских войск. Никакого снабжения, никакой живой силы с Севера. Политическое будущее Южного Вьетнама вверялось свободному политическому состязанию. Ханой вплоть до прорыва в октябре 1972 года требовал одного: установить срок безоговорочного вывода всех американских сил и ликвидации правительства Тхиеу. Установление этого срока было своего рода входной платой для начала переговоров по всем другим вопросам, причем он обязан был бы соблюдаться независимо от успеха дискуссий на другие темы. Америка рассчитывала на компромисс; Ханой — на капитуляцию. Срединного пути не было до тех пор, пока соотношение сил в наземных сражениях не сделало соглашение временно возможным.

На встречах неизменно настаивала американская сторона, при этом в роли посредника выступал генерал Верной Уолтере, военный атташе посольства Соединенных Штатов в Париже. (Уолтере затем сделал заметную

карьеру в качестве заместителя директора Центрального разведывательного управления, постоянного представителя в Организации Объединенных Наций и посла в Германии, кроме того, ему доверялись весьма деликатные президентские миссии.) Маневрировать Соединенными Штатами, с тем чтобы заставить их сделать первый шаг, было одним из излюбленных приемов Ханоя, — таким образом они обеспечивали себе психологическое превосходство. Эта тактика показывает, как ловко сумел Ханой использовать внутриамериканский кризис. Если бы во время продолжительного пребывания Ле Дык Тхо в Париже с ним бы не вступило в контакт правительство Соединенных Штатов, он бы наверняка намекнул разок-другой журналистам или приезжающим туда членам Конгресса на неспособность администрации Никсона воспользоваться откровенно миролюбивыми намерениями Ханоя. С учетом американских внутриполитических противоречий такого рода намеки принимались бы за чистую монету даже тогда, когда переговоры уже велись по существу. Во время каждого из приездов Ле Дык Тхо в Париж в промежутке между 1970 и 1972 годами за шестимесячный отрезок времени состоялось пять или шесть встреч. (Имел место также ряд встреч с Зуаном Тхи. В отсутствие Ле Дык Тхо они оказались пустой тратой времени.)

Переговоры следовали стереотипной процедуре. Будучи формально главой вьетнамской делегации на переговорах, Зуан Тхи имел обыкновение начинать встречу бесконечным повторением вьетнамской позиции, знакомой нам по встречам в отеле «Мажестик». Затем он «предоставлял слово специальному советнику Ле Дык Тхо». Одетый в безупречную коричневую или черную «маоцзедуновку», Ле Дык Тхо произносил столь же длинную речь, нацеленную на философские вопросы в его представлении и насыщенную эпическими повествованиями на тему предшествовавших войн вьетнамцев за независимость.

Почти до самого конца переговоров тема высказываний Ле Дык Тхо оказывалась неизменной: соотношение сил сложилось в пользу Ханоя и во все большей степени будет таковым; войны ведутся ради достижения политических целей, и потому американское предложение о прекращении огня и обмене пленными является абсурдным и неприемлемым; а политическое решение следует начать со свержения Соединенными Штатами южновьетнамского правительства. (В какой-то момент Ле Дык Тхо даже услужливо предложил метод осуществления выполнения этой задачи — убийство Тхиеу.)

Все это с безупречной вежливостью, замороженным высокомерием, несущим в себе осознание морального превосходства, подавалось при помощи марксистского словаря, заведомо непонятного непросвещенным империалистам, то и дело вставляющим свои реплики. Ле Дык Тхо не упускал ни малейшей возможности заняться по любому, даже самому пустяковому, поводу идеологическим просвещением. Как-то раз мне надо было сделать перерыв в переговорах, и я для этого воспользовался достаточно, по моему мнению, тактичной марксистской формулировкой: «объективная необходимость» делает перерыв необходимым. Это, однако, побудило Ле Дык Тхо прочесть очередную десятиминутную лекцию на тему недопустимости для империалиста вроде меня использования марксистской терминологии.

Фундаментальной стратегией, лежащей в основе ледяной холодности Ле Дык Тхо во время переговоров, было желание довести до нашего сведения, что время работает на него, поскольку он в состоянии использовать внутренний раскол американского общества себе на благо. В ходе первых встреч в период с февраля по апрель 1970 года он отвергал прекращение огня, пятнадцатимесячный график вывода войск [941] , деэскалацию боевых действий и обеспечение нейтралитета Камбоджи. (Весьма интересно то, что в перечне обид, подробном до невозможности, Ле Дык Тхо ни разу не упомянул «тайные» бомбардировки лагерей-убежищ на территории Камбоджи.)

941

Все планы вывода американских войск обусловливались прекращением огня и освобождением всех военнопленных.