Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Грохот сапог разносился по плацу, словно кто-то бил в гигантский барабан. Бетон дрожал под подошвами, а вместе с ним — внутренний мир людей.
Скай шагал.
Механически.
Он уже не думал.
Просто подавал ногу вперёд.
Потом другую.
Потом снова.
Шаг, шаг, шаг.
Команда.
Разворот.
Шаг.
Солнце било в затылок.
Пыль поднималась от шагов.
Шаг, шаг, остановка. Разворот налево, разворот направо.
«Я уже не думаю. Я просто двигаюсь.
Пыль въелась в воротник. Пот скатился за шиворот. Где-то позади кто-то кашлянул — тут же получил команду «выйти из строя! отжаться 20 раз!». Никакой злости. Даже без раздражения — просто корректировка.
Скай уже не считал повороты. Не помнил команд. Он шёл, потому что шли все. И, кажется, лишние мысли медленно уходили из головы. Одну за одной. Вымывались, как водой из ржавой трубы.
«Не герой. Даже не солдат. Просто функция. Просто винтик. Просто…»
— СТОЙ! — рявкнул инструктор. — ПОСТРОЕНИЕ СОХРАНИТЬ! ВЫДОХ — НА МОЙ СЧЁТ! ВДОХ — НА МОЙ СЧЁТ!
И всё замерло.
Стадо молодых курсантов. Пропитанных потом, пылью и пустотой. Словно бетон под ногами — это и есть их новое основание.
* * *
После маршировки их в строю отвели в учебный корпус.
Коридор — бетон и сталь, с побелёнными стенами, серыми дверями, скрипящими от времени. На стенах — схемы укреплений, фотографии разрушенных зданий, чёткие графики убыли и восстановления. Всё строго. Всё по делу.
Внутри — класс. Длинные столы, металлические стулья, доска с координатной сеткой, карта сектора. Холодно. Пахнет бумагой и мокрыми плащами.
— РАСПРЕДЕЛИТЬСЯ ПО МЕСТАМ! ПО ПОРЯДКУ СТРОЯ! САДИТЬСЯ — ПО КОМАНДЕ!
Все построились у парт. Никто не садился.
Инструктор, не повышая голос, но с лёгким нажимом, произнёс:
— СЕСТЬ.
Металлический хруст стульев пронёсся по классу, как цунами. Курсанты сели одновременно.
— ЛОКТИ — НА СТОЛ. СПИНА — ПРЯМАЯ. ГЛАЗА — ВПЕРЁД. РУКА ДЛЯ ЗАПИСЕЙ — НА ГОТОВЕ. ДРУГАЯ — НА СТОЛЕ.
Инструктор прошёл вдоль парт. Исправил позу одному, другому подвинул локоть, третьему — нагнул голову, чтобы смотрел строго вперёд.
Затем — раздались тонкие серые тетради, с обложкой без рисунков. Просто штамп: «Курс: городская оборона. Академия „Сектор-13“.»
— ЗАПИСИ — ТОЛЬКО ОТ РУКИ. КОНСПЕКТ — СТРОГО ПО ОБРАЗЦУ. КАЖДАЯ ЛЕКЦИЯ — С ДАТОЙ, НАЗВАНИЕМ, ТЕМАТИКОЙ, КОДОМ ТЕМЫ И ПОДПИСЬЮ ВНИЗУ. БЕЗ РИСУНОЧКОВ. ЗДЕСЬ ВАМ НЕ ДЕТСКИЙ САД.
Скай аккуратно открыл тетрадь. Ручка — простая, синяя, без стиралки и гелия. Бумага шершавая. Писать по ней — как водить гвоздём по дереву. Но он не жаловался.
Он просто сидел. Впитал порядок. Уставную позу. И не задавал вопросов.
Лекция начинается
На трибуну вышел мужчина лет пятидесяти. В очках. С толстой папкой. В вычищенной форме. Он не представился.
Он открыл папку и начал читать:
— Тема первая: Уровни уязвимости при обороне городской стены. Раздел 1-А. Подразделение «Сектор-13». Примеры убыли живой силы по кварталам — при подавлении волн Гримм классов «урса-альфа» и «голиаф-версия 3».
Монотонно. Голос — прямой, без эмоциональных пиков или падений. Как голос навигатора. Как звук дождя по крыше.
— В среднем при убыли в 4% на периметр в 200 метров — восстанавливаемость оценивается как «условно положительная»…
— … однако при одновременной атаке по трем секторам — вероятность прорыва увеличивается на 37%…
— … в условиях отказа дронов и артиллерии, при единственном рабочем маршруте снабжения, ситуация переходит в фазу «критического удержания»…
Слайдов не было. Презентации не было. Только голос. Бумаги. Цифры. И холод.
Скай писал. Молча, ритмично. Он уже не слушал — впитывал, как стена впитывает дождь.
«Не герой. Не аналитик. Просто ячейка. Просто кирпич в крепости.»
В классе никто не дергался. Никто не ёрзал. Все писали. Потому что иначе — нарушишь строй. Нарушишь порядок. Станешь лишним.
* * *
После утренней муштры и пятидесяти минут монотонной лекции, которая вызывала у неподготовленного человека ощущение, будто черепная коробка была залита бетоном, курсантов вновь построили в коридоре.
— ПО ОТРЯДНОЙ СХЕМЕ. НА ОБЕД — ШАГО-О-ОМ, МАРШ!
Знакомый маршрут — бетонный коридор, шум вентиляции, запах пота, бумаги, промасленного металла и пар от кухни, где кипели огромные котлы.
Всё те же длинные дубовые столы, всё те же ровные шеренги. Курсанты сели только после команды.
— САДИСЬ.
Перед Скаем поставили металлический поднос. На нём — всё строго, как и ожидалось:
Макароны — плотные, переваренные, серовато-жёлтые, с комками.Две сосиски, сваренные до состояния резинового отскока.Глубокая миска с бульоном: овощи, редкие кубики картошки, и кое-где — волокна тушёнки. Всё тот же ломоть серого хлеба. Стакан кипятка, с чёрным чайным пакетиком, который не успел даже дать цвет. И — две печеньки, точно такие же, как утром. Круглые. Белёсые. Сухие.
— ПРИЕМ ПИЩИ — НАЧАТЬ!
Ни слов. Ни рёва. Только ложки. Только жевание. Только функция.
Скай ел быстро, не думая. Не пробуя. Не различая вкусов. Он знал — энергия нужна, а вкусы — для тех, кто их заслужил.
Сосиски были тугими. Бульон — горячим, но жидким. Макароны — просто масса. Печенье — крошилось и норовило разломиться пополам ещё в руке.
Но никто не жаловался. Никто не ронял ложку. Никто не делал лишних движений.
В «Секторе-13» обед — это не перерыв. Это — дозаправка. Остановка ровно на пятнадцать минут, после чего — дальше в строй, в бетон, в задачи, в разбор макетов, в зачистки.