Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Потом — улыбается.
Не дружелюбно.
Не мягко.
Кровожадно.
— Нахожу.
Она берёт винтовку. Проверяет затвор. Щёлк.
Гира поворачивается обратно к карте.
— Тогда пошли уравнивать.
Окраина Мистраля. Сектор 9-Т, промышленная зона.
Тусклый рассвет. Город ещё спит, но патрули уже на ногах. Пять бронированных машин Атласа с логотипом Шни медленно продвигаются по узкой улице между складами. Пехота
Они не знают, что на крышах уже сидят фавны и люди в маскировочной униформе с перемазанными грязью лицами.
Что люки заминированы.
Что этот маршрут давно записан в тетрадь Сиерры.
На одной из крыш — сама Сиерра. В простой куртке, с винтовкой наперевес. Возле неё — шестеро бойцов. Все с «уравнителями». Все с холодной решимостью в глазах.
— Целься не в броню. В лоб, в стыки, в лица. Мы не для трофеев. Мы для примера.
Нажимает на комм.
— Группа «Лис». Начинаем.
БАХ!
Один из грузовиков вдруг взрывается снизу. Подорванное колесо вылетает в небо. Пехота в панике разбегается, дроны пытаются взлететь — но сразу ловят импульсный глушитель с соседней крыши.
— Открыть огонь! Без промаха!
Группа «Лис» начинает стрелять. Метко. Методично. Каждая очередь как приговор. Атласские солдаты не понимают, что происходит — они не привыкли, что к ним заходят сверху. Не привыкли, что их расстреливают со спины.
Сиерра не улыбается.
Она только идёт по крыше, шагает мимо бойцов, говорит спокойно, глядя вниз:
— Вы уравнивали нас налогами. Патентами. Барьерами. Теперь мы уравниваем вас — свинцом. Справедливо?
Через 90 секунд — всё кончено.
Мёртвые патрульные. Пылающие машины.
И на стене одного из складов — оставленная краской надпись:
«СЧЁТ УРАВНЯН.»
В штабе.
Гира смотрит запись с дрона. Молча. Потом включает микрофон связи.
— Хорошая работа, Сиерра. Но это только первый акт. Они должны не просто бояться. Они должны засомневаться.
Сиерра отвечает с улыбкой:
— Они уже сомневаются, Гира. Это видно по тому, как быстро они бегут.
Эфир телеканала «Атлас-Гамма»
Прямой эфир. Студия — стерильно-белая, идеально освещённая. Ведущая с искусственной улыбкой, позади неё голограмма горящей улицы с подписью:
«БУНТЫ В МИСТРАЛЕ. АТЛАС ОТВЕЧАЕТ УДАРОМ»
— … напоминаем, что в результате варварской атаки мятежников, погибло шестнадцать бойцов миротворческих сил Атласа. Правительство осудило нападение, как…
— ВРАНЬЁ!
Голос — резкий, стальной, без разрешения. Ведущая моргнула, потом резко обернулась. В кадр вошёл лейтенант Джеймс Айронвуд, уже не в парадной форме, а в полевой — с мешками
— Я был там. Я видел. И я говорю вам — это ответ!
Пауза. Студия замерла. В комнате управления — тревога. Кто-то машет руками, кто-то орёт «уберите его».
— Эти «мятежники» — простые люди Мистраля, которых мы истязали налогами и скотскими условиями! И наше же командование месяцами отказывалось эвакуировать их во время нашествий гримм. Мы бросили их. Мы сами создали свою же немезиду. А теперь удивляемся, что они подняли головы! А ещё…
Далее он еще много чего рассказал такого, от чего слушатели не могли оторваться от экранов и хотя их это шокировало, но правда нашла своих слушателей.
— Лейтенант, пожалуйста, — попыталась вставить ведущая.
— Нет. Хватит. Я поклялся служить Светлому Брату — а не лжи и деньгам! И если вы хотите обвинить меня в измене — сделайте это! Но я не мог молчать…
Он сделал шаг назад. И в этот момент в студию ворвались трое в чёрной форме — Служба Госбезопасности.
— Лейтенант Айронвуд, вы арестованы за осквернение чести мундира и государственную измену!
Он не сопротивлялся. Только улыбнулся — впервые за эфир.
— Теперь вы знаете правду. Делайте с этим что хотите…
Камера отключилась. Эфир прервался.
Но запись уже ушла в сеть.
Подземный штаб Менажери. Ночь.
Гира Белладонна стоит перед камерой.
Позади — флаг, неофициальный, с золотым силуэтом льва и алой дугой восхода.
В комнате тишина. Оператор готов. Связь установлена.
Это будет передано через тысячи устройств, экранов, голопередатчиков.
Он начинает говорить. Без бумажек. Без телесуфлёра. Только голос.
— Говорят, что мы — звери. Что мы живём среди людей, но не с ними. Знаете, что я думаю? Мы все равны!
Он делает шаг вперёд.
— Атлассцы боятся нас не потому, что мы другие. А потому, что мы больше не молчим. Они построили стены, думая, что они защитят вас. А теперь стены трескаются. И они слышат наш голос.
На экране за ним — кадры: Кали Хан на шахте, Сиерра в засаде, Айронвуд, уводимый из студии.
— Один солдат Атласа сказал правду. А его утащили в наручниках. Какое лицемерие, не находите? Мы не просим пощады. Мы не хотим мести. Мы хотим выбора! Мы хотим, чтобы наши дети не рылись в отбросах, пока ваши сытые рожи обсуждают «интеграцию»! Мы хотим, чтобы когда вы слышите слово «фавн» — вы понимали: это не второй сорт. Это — такие же люди! Ведь Светлый Брат создал нас всех равными!
Он смотрит в объектив.
— Вы спрашиваете, что будет дальше?
Он наклоняется чуть ближе к камере.