Диверсия без динамита
Шрифт:
ватерлинии, он явно кренился на один борт и вообще скорее смахивал на
косоворотку. Несмотря на клятвы и заверения троицы, что «костюмчик» на мне
«просто изумительно сидит», сам я в нем сесть так и не мог. С ужасом
представляя, что сделает со мной жена, я поплелся к выходу, подталкиваемый в
спину остроумными репликами веселых молодых людей.
« Домой, только домой»,- в отчаянии решил я и остановил такси.
– На улицу Канта и побыстрее,
стараясь не поворачиваться к нему в профиль.
– А по мне хоть на Гегеля, - блеснул эрудицией и золотыми зубами
жизнерадостный таксист, неуверенно прибавил газ.- Ты мне только, земляк,
дорогу показывай. А то я еще город плохо знаю, первый раз сегодня
самостоятельно на линии, можно сказать, практикуюсь пока. Да где же эта
чертова педаль?
Я застонал и, открыл дверцу, на ходу вывалился из машины. Последнее,
что я услышал, был возмущенный крик шофера:
– Куда?! А деньги?!
… На операционном столе, по-обеденному крытом зеленой клеенкой, мне
было спокойно и уютно, лишь немного зябли голые коленки. Пожилой хирург
напутствовал рыжего верзилу, нервно правившего на оселке скальпель.
I
— Павлуша, голубчик, да не волнуйтесь вы так. Вы хоть и начинающий,
но должны справиться. Случай простенький, открытый переломчик, осложненный
врожденным плоскостопием. И запомните, не получится сегодня, получится
завтра. Должно же и у вас когда-нибудь получиться.
— Дай-то бог,— неуверенно сказал Павлуша...
— Мама, — слабо позвал я и опять потерял сознание.
После долгих мытарств и анализов выписавшись из больницы, я, стуча
костылями, пришел к себе в редакцию и положил на стол шефа этот рассказ.
Редактор скептически покрутил носом, но рассказ все же прочитал. Потом,
вздохнув, поискал глазами корзину. Я понурился. Заметив мое по-иконному
скорбное лицо, редактор немного смягчился:
— Ну, ну, коллега, зачем же так расстраиваться. Подумаешь, рассказ не
получился. Ведь вы у нас пока только практикант, и все еще у вас впереди.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ
Лорд Белломор Чемберджийский — холеный субъект с непроницаемым лицом
неизлечимого идиота, сидел в креслах воскресной гостиной и, угощаясь
сигаретой и сплевывая на вязаный половичок, смотрел по телевизору что-то
малопонятное. Дворецкий Джон блуждал около и, с отвращением смахивал
метелочкой пыль с богатой обстановки, мучился желанием чего-нибудь украсть.
Левый глаз дворецкого не открывался, свидетельствуя о том, что
удалось перехватить пару стаканчиков виски, и демон алкоголя уже незримо
витал над его благородной головой. Вдруг лорд Белломор отставил сигару и
щелкнул своими музыкальными пальцами — перстни на дрожащих руках беззучно
рассыпали по гостиной горсть солнечных зайчиков.
— Налейте-ка, Джон, мне своей волшебной рукой, а то мне что-то
вступило в голову.
— Но, сэр, леди Эмилия категорически запретила... После той истории,
когда к вам прилетела говорящая лошадь полковника Грэгса... Должно быть, сэр
запамятовал.
— Довольно, Джон, вы слишком тенденциозно трактуете факты. Еще слово о
той злополучной кобыле, и, боюсь, вам придется искать себе другую работу. Что
вам, в сущности, жалко?
— Жалко у пчелки, а мне не жалко, но убывает, — хмуро объяснил Джон,
покорно отвинчивая с бутылки пробку.
— Себе тоже, — улучшаясь настроением, разрешил Белломор и поднял
фужер. — Я выпиваю этот маленький бокал с большим чувством за добрую старушку
Англию!
— Дай Бог, не последняя, сэр — благодарно подтвердил Джон и деликатно
закушал выпитое абрикосом, а косточку незаметно и подло выбросил под диван.
— Не богохульствуйте, Джон. И кстати, о старушках. Кого вы мне в
прошлый раз привели? Ей пятьдесят четыре года, Джон. Сорок лет на панели. Не
спорю, опыт значит многое, особенно когда... хе, хе. Но нужны разумные
границы. И ко всему у нее ноги в раскорячку. Утверждает, что профессиональная
болезнь. Она у меня половину сигар из ящичка увела.
– Денег было в обрез, сэр, — мстительно напомнил Джон, только она за
шесть пенсов согласилась. Да и туман сильный был, не разглядел малость.
– Торговаться не умеете, Джон. И вообще, меньше болтайте, вы не спикер
палаты лордов.
– Да, получаю я меньше,- согласился Джон.
– А вот это не надо! Не надо. Получает он меньше. Вы лучше не забудьте
плеснуть водички, а то у леди Эмилии скверный характер, посоветовал
Белломор.
Джон хотел спросить, можно ли ему завтра взять отгул, но неожиданно для
себя сказал фирменную фразу Белломора, по сути, его жизненное кредо.
– Между первой и второй промежуток небольшой.
– Я вижу, пребывание в моем доме повлияло на вас благотворно. Ух, вы,
забавник, — потрепал Джона по морщинам Белломор.
После второго тоста «За тех, кто в проливе Ла-Манш и без весел»