Дивизионный комиссар

Корнев Павел Николаевич

— А вдруг узнают? Я не хочу умирать!

— Я тоже. Именно поэтому не могу оставить тебя в покое. Или предпочтешь общаться с инспектором Крамером?

— Он тут при чем? — донеслось из кабинки.

— Он расследует покушение.

— Только не Могила! — обреченно простонал информатор.

— Ну, так что скажешь?

— Я постараюсь, — не слишком уверенно пообещал Генри, — постараюсь что-нибудь разузнать! Но это высшая лига! Не мой уровень!

— Просто держи нос по ветру.

— Хорошо. Только скажи Крамеру, чтобы

не приходил. У меня от него несварение!

— Срок — до вечера.

— Попробую…

— Уж будь любезен.

Я сполоснул руки и покинул уборную. Спокойно прошествовал через обеденный зал и махнул прислонившемуся к стойке Артуру.

— И что? — поспешил он вслед за мной.

— Пока ничего, — ответил я и поднялся по лестнице, но, прежде чем подойти к машине, настороженно оглядел улицу.

Так вот и становятся параноиками…

Мы сели в автомобиль и отправились в управление. Левин какое-то время искоса поглядывал на меня, потом не выдержал и спросил:

— Вас раньше уже пытались убить? — но тут же поправился: — Не в перестрелках, а вот так — по заказу…

Я покачал головой:

— Нет. Раньше убийц ко мне не подсылали.

И больше не произнес ни слова, благо уже въезжали на парковку. На душе было муторно, а когда поднялся на седьмой этаж и наткнулся там на Петра Крамера, настроение и вовсе скисло. Очень уж озадаченный вид был у инспектора, слишком растерянно смотрели его обычно бесстрастные глаза.

— Что опять стряслось? — обреченно вздохнул я.

— Пропала свидетельница по делу Леопольда Марона, — огорошил меня Петр.

— В смысле — пропала?

Крамер только плечами пожал:

— Лео задержали ночью, утром поехали за свидетельницей, но дома ее не оказалось. На работе она тоже не появлялась. Просто растворилась в воздухе.

— Какого черта?! — рявкнул я, но осекся, увидев, как побагровело и без того налитое кровью лицо инспектора. — Капитан в курсе?

— Да. — Петр вытащил изо рта сигару и со всей силы швырнул ее в корзину для мусора. Не попал, но не обратил на это никакого внимания и зашагал к лестнице. — Идем, он нас ждет.

— Да что за день такой сегодня? — покачал я головой и отправился следом, заранее ожидая грома, молний и прочих проявлений начальственного гнева.

Настроение у капитана и в самом деле оказалось не ахти. Он не только кричать на нас не стал, даже взгляда от свежей газеты не оторвал.

Сидевший в глубоком кресле лейтенант из дивизиона по борьбе с организованной преступностью молча отсалютовал нам рукой и продолжил делать вид, будто оказался здесь совершенно случайно.

— Вот, полюбуйтесь! — Просмотрев передовицу, капитан швырнул через стол номер «Вечернего экспресса» и уткнулся в свежий выпуск «Осеннего вестника».

Мы с Петром прочитали набранный огромным шрифтом заголовок — «Кровавый убийца на свободе!» — и досадливо переглянулись.

Владелец «Вечернего экспресса» по неизвестным

мне причинам испытывал к городскому управлению полиции глубочайшую неприязнь, и потому его подчиненные никогда не упускали возможности облить нас грязью и раздуть из мухи слона.

— Здесь не лучше, — буркнул капитан какое-то время спустя.

На деле статья в «Осеннем вестнике» всего лишь связывала убийства с бандитскими разборками и намекала на причастность к ним неназванного родственника известного гангстера, но с учетом исчезновения свидетельницы это было даже хуже прямых оскорблений. К оскорблениям управлению не привыкать, а вот демонстрировать столь явную некомпетентность перед выборами категорически чревато серьезными неприятностями.

— Уже пронюхали? — удивился Крамер.

— Да, пронюхали! — взъярился капитан. — А вы, инспектор, думали, никто не узнает?

— Я ничего не думал.

— А стоило бы! — Шеф обессиленно откинулся на спинку кресла и спросил: — Что у нас есть на Леопольда Марона?

— Ничего. Раньше он в преступной деятельности семьи участия не принимал, — сообщил лейтенант.

— По этому делу получится прижать?

— Без свидетельницы его адвокат от доказательств камня на камне не оставит, — вздохнул я. — Приведет в суд десяток молодых людей с родинками и выставит нас на посмешище.

— От портрета без свидетельницы толку немного, — согласился со мной Крамер. — Мы объявили ее в розыск, но не факт, что она еще в городе.

— И что вообще жива, — добавил я.

— Наши дальнейшие действия? — спросил шеф, выбивая из столешницы дробь своими короткими толстыми пальцами.

— Хозяин прачечной видел стрелка, возможно, получится использовать его показания. Без предъявления обвинения мы можем держать Лео двое суток. Если за это время не найдем новых доказательств, придется его отпустить.

— Действуйте, — разрешил капитан и уставился на меня. — Надеюсь, Виктор, ты понимаешь, что покушение на тебя расследует инспектор?

— Понимаю.

— Не вмешивайся в ход расследования, заруби это себе на носу!

— И не собирался.

— Тогда идите и прижмите этого гаденыша!

Мы покинули кабинет, и лейтенант дивизиона по борьбе с организованной преступностью сразу протянул мне руку.

— Благодарю за наводку, — улыбнулся Филипп. — Перехватили вчера твой вагон, заодно пару шестерок Скрабе повязали.

— Скрабе? — удивился я. Юл Скрабе возглавлял банду, чьей вотчиной являлись окрестности городского вокзала, но с руководством профсоюза грузчиков отношения у него были самые лучшие. — А он тут каким боком?

— Груз для него предназначался. Так что одним выстрелом двух зайцев убили.

— Ну и отлично! — Я распрощался с лейтенантом и бросился догонять Крамера. — Убитого опознали? — спросил у него в коридоре.

— Ты ведь слышал, что сказал капитан? — мрачно глянул в ответ инспектор.