Дивные пещеры
Шрифт:
— Еще какой.
Леночка уже не обращала внимания на Костю и продолжала быстро считать деньги. Купюры мелькали в ее руках, словно у фокусника.
— Я тебя серьезно спрашиваю.
— А я серьезно отвечаю.
— В последний раз задаю вопрос: как ты ко мне относишься?
— Плохо.
— Почему?
— Не знаю… — Леночка пожала плечами, не отрывая пальцев от денег.
— А раньше хорошо относилась?
Шелест купюр.
— И раньше плохо…
— Зачем же тогда…
— От скуки.
— А
— Весело.
Молчание. Шелест купюр.
— Я догадываюсь, почему тебе весело.
— Догадываешься — и хорошо.
Пол слегка дрожит от ударов пресса. Сейф, словно открытая пасть, ждущая назад вырванную из глотки пищу.
— Значит, ты не выйдешь за меня? — выдавил из себя Костя.
Молчание. Шелест купюр. Легкое дребезжание стекла.
— Отвечай!
Пальцы проворно бегут по пачке, словно паук ткет паутину.
— Ты ответишь или нет?
Леночка еще ниже склонилась над грудой денег. Она не хочет отвечать, ей некогда заниматься ерундой. Надо быстрей пересчитать деньги и бежать домой.
Костя взял пачку со стола и неожиданно положил ее в карман плаща. Леночка вытаращила глаза. Пальцы ее замерли.
— Положи назад.
— Не положу.
— Положи.
— Заплатишь тыщу из своего кармана — в следующий раз не будешь называть дураками умных людей. Сама поумнеешь.
— Сейчас включу сигнализацию.
— Не включишь.
— Включу!
Глаза у кассирши стали злыми. Ей не идут злые глаза.
— Клади назад, идиот!
— Кто, кто?
— Дурак ненормальный! Разве этим шутят?
— Ты покрепче шутишь.
Рука Леночки потянулась к кнопке сигнализации. Лицо у кассирши стало некрасивым, жестоким. Никогда Костя не видел у своей бывшей невесты такого пошлого лица. Ему стало жалко ее и противно. С нее станется, правда включит сигнализацию. Еще секунда, и палец коснется кнопки.
— Стой!
Костя выхватил из кармана разводной ключ, замахнулся. Леночка охнула и отдернула руку. Ее глаза стали белыми от страха.
— Ты что… С ума сошел?
— Сошел… Готовься к смерти!
— Опусти ключ… Я пошутила.
— Что — пошутила?
— Все… Ты… мне нравишься. И у меня никого нет. Мы будем опять встречаться.
— Врешь!
— Честное слово… Опусти ключ…
— Ты врешь из страха!
— Вот еще… Ты мне всегда очень нравился… Ты умный, хороший, добрый…
Кассирша протянула руку, чтобы погладить Костю по голове. Голос у нее был неискренний, в глазах стоял испуг. Косте стало вдруг противно. Противно и очень обидно.
— Дрянь… Брехливая дрянь! — вырвалось у младшего бухгалтера. Он переложил ключ в левую руку, а правой с силой ударил Леночку по щеке.
Кассирша отшатнулась, наткнулась на стул и, не сохранив равновесия, упала. Деньги соскользнули со стола и посыпались на пол лавиной.
Костя схватил
Леночка встала, оправила платье. Щека ее горела.
— Идиот, — прошептала она. — Ревнивый идиот… Пьяный, ревнивый идиот… Теперь где его искать? Унес, дурак, тыщу…
— Унес тыщу?
Кассирша вскрикнула от неожиданности. В дверях стоял главный инженер.
— Извини… Я, кажется, испугал тебя. — Громов вошел в комнату. — Что здесь произошло? Я ждал междугородный разговор, вдруг слышу крики, грохот, кто-то бежит по коридору.
— Да так… Любовная сцена у сейфа… Приходил Минаков, я с ним раньше дружила… немножко. Приревновал к кому-то… Пьяный… Замахивался разводным ключом, скандалил… Сунул в карман тыщу… Теперь ищи его, пьяного дурака.
— И вы сильно дружили? — усмехнулся Евгений Семенович.
— Да нет… так… ерунда… Гладил мою руку — вот и все…
Главный инженер покачал головой.
— И на этом основании он уже считал тебя своей?
— Как видишь…
— Да… Какая нынче самоуверенная молодежь пошла. Грозил разводным ключом. Убить, что ли, тебя хотел?
— Не знаю… Пьяный… Пугал, наверно.
— А мог и убить. Так сказать, в состоянии аффекта. Тыщу взял?
— Взял.
— Тоже пугал?
— Наверно…
— Ах, как нехорошо получается. Ворвался ночью в бухгалтерию, пьяный, грозился убить кассиршу, взял казенные деньги. И все это так, в шутку.
— Это он из ревности.
— Не важно из-за чего. Щека-то горит отчего?
— Ударил…
— Ах, мерзавец! Да он еще и руки распускали Такое нельзя прощать. Надо вот что сделать… Пойди-ка, Ленок, сюда…
Леночка подошла к Евгению Семеновичу, приникла к его груди.
Главный инженер отстранил от себя Леночку, взял за подбородок, — она думала, что Евгений Семенович хочет полюбоваться ею и сделала соответствующее выражение, — но Громов вдруг коротко, не размахиваясь, ударил ее в лицо.
Леночка рухнула на пол.
Второй раз уже за этот вечер.
10. НОЧЬЮ В ГОСТИНИЦЕ «ТИХИЕ ЗОРИ»
Командированный Сусликов лежал на кровати и за отсутствием других развлечений читал старый, со следами пиршеств других командированных журнал. Дела на заводе были все сделаны, завтра предстояло отбыть на родину, в тихий домик на окраине большого города, затерявшийся среди синего неба и подсолнухов, и у Сусликова было благодушное настроение. Тем более от здешнего кефира его язва не разыгралась, как он опасался, а, наоборот, притихла, затаилась. «Надо будет взять в дорогу этого кефира, — думал Сусликов, читая скучную статью о лесорубах. — Очень хороший кефир… Неделю здесь, а язва молчит, еще не было ни одного приступа…»