Дизель и танк
Шрифт:
MAN даже не стал пытаться — после скандала с топливом немцы предпочли сойти с дистанции.
— Наша очередь, — я кивнул Бережному.
Он степенно поправил фуражку, перекрестился и взялся за руль. «Полет-Д» плавно тронулся с места.
— Обороты тысяча двести, — начала отсчет Варвара. — Температура масла девяносто градусов… Давление четыре атмосферы…
Склон становился все круче. Двигатель ровно гудел, уверенно толкая груженую машину вверх. Травников строчил в блокноте, иногда восхищенно качая головой.
На
— Температура сто десять, — в голосе Варвары появилось напряжение. — Давление падает…
— Держись, голубушка, — прошептал Бережной, поглаживая руль. — Еще немножко…
Двигатель вдруг закашлялся черным дымом. Варвара метнулась к приборам:
— Топливо не поступает! Давление в магистрали…
Я увидел, как побледнел Травников. Казалось, мы вот-вот остановимся. Но Бережной, не прерывая бормотания, как-то по-особому надавил на педаль газа, и двигатель снова заработал ровно.
— Невероятно, — прошептал наблюдатель. — Такой вес, такой подъем…
Последние метры дались особенно тяжело. Но вот наконец «Полет-Д» выбрался на вершину и плавно остановился. Бережной шумно выдохнул и вытер пот со лба.
— Время подъема четыре минуты сорок секунд, — объявил Бурмистров. — Лучший результат! И без всяких химических добавок.
К нам подошел Пятаков:
— Поздравляю, товарищ Краснов. Ваша машина доказала полное превосходство. Думаю, вопрос об участии в автопробеге можно считать решенным.
Варвара не выдержала и радостно захлопала в ладоши. Велегжанинов довольно кивал, протирая и без того чистые приборы. А Бережной все гладил руль и что-то шептал, благодаря машину за отличную работу.
С вершины Воробьевых гор открывался потрясающий вид на вечернюю Москву. Золотились купола церквей, дымили заводские трубы, по улицам бежали цепочки зажженных фонарей.
После триумфального подъема мы вернулись в институт. До итогового заседания оставалось около двух часов. Я отправил команду отдыхать и готовить документы, а сам поднялся в свой временный кабинет.
Мышкин уже ждал меня там, сутулясь в полумраке у окна.
— Леонид Иванович, — он достал потрепанный блокнот. — Насчет немцев… У меня готова вторая часть операции. Письмо о переговорах с американцами…
— Отменяем все, — я покачал головой. — Мы победили честно. Не нужно грязных игр.
— Но компромат уже собран…
— Уберите. Пока что подальше. И людей отзовите. Пусть немцы уезжают с достоинством. Но на всякий случай держите в запасе.
Мышкин понимающе кивнул и исчез так же незаметно, как появился.
В дверь постучали — это пришла Варвара с папкой документов.
— Все графики готовы, — она положила бумаги на стол. — И результаты замеров тоже. Знаете, что самое удивительное? Даже без всяких интриг мы их обошли по всем параметрам.
— В этом и суть, — я улыбнулся. — Настоящее превосходство не нуждается
Я подошел к окну. В сгущающихся сумерках виднелись очертания нашего грузовика. Он себя неплохо показал в эти дни. Посмотрим, что скажет комиссия.
Большой конференц-зал института был заполнен до отказа. За длинным столом президиума расположились Пятаков, Бурмистров, Зубцов и другие члены комиссии. На стене висели графики испытаний, а на специальном стенде были разложены образцы деталей всех двигателей.
— Товарищи! — Бурмистров открыл заседание. — Мы собрались, чтобы подвести итоги сравнительных испытаний грузовых автомобилей.
Я оглядел зал. Немецкие инженеры сидели с каменными лицами. Представители «Форда» о чем-то тихо переговаривались. Итальянцы демонстративно листали технические журналы.
— Первое, что хочу отметить, — продолжал Бурмистров, — это чистоту эксперимента. К сожалению, не все участники придерживались правил…
Он выразительно посмотрел на делегацию MAN. Те помрачнели еще больше.
— А теперь конкретные результаты, — Бурмистров раскрыл папку с протоколами. — По итогам стендовых испытаний лучшие показатели экономичности у двигателя «Полет-Д» — сто девяносто пять грамм на лошадиную силу в час.
Варвара, сидевшая рядом со мной, чуть заметно улыбнулась. Звонарев делал прерывистые пометки в блокноте.
— В городском цикле также лидирует «Полет-Д», — продолжал председатель. — Особо отмечу превосходную управляемость и отсутствие перегрева в сложных условиях.
На доске виднелись графики температурных режимов. Красная линия нашего двигателя шла значительно ниже остальных.
— На загородном шоссе… — Бурмистров сделал паузу, — мы столкнулись с попыткой фальсификации результатов. Не буду называть виновных, акт уже составлен. Но честное соревнование показало безусловное преимущество советской конструкции.
К трибуне вышел эксперт из научно-технического совета:
— Позвольте отметить несколько важных технических моментов. Первое — оригинальная система охлаждения «Полета-Д». Второе — великолепная топливная аппаратура. И третье — потрясающая износостойкость деталей.
Он показал на стенде поршневые кольца после испытаний:
— Посмотрите на разницу в износе. У «Полет-Д» практически идеальное состояние после суточной работы.
Следующим выступал Травников:
— Как наблюдатель хочу особо отметить надежность конструкции. В сложнейших условиях — ни одной серьезной неисправности. А подъем на Воробьевы горы с полной нагрузкой — это настоящий технический подвиг!
Вслед за ним для заключительного слова поднялся Пятаков:
— Товарищи! Сегодня мы стали свидетелями важного события. Советская конструкторская мысль доказала свое превосходство над зарубежными образцами. Предлагаю утвердить двигатель «Полет-Д» как основной для готовящегося автопробега.