Дизель и танк
Шрифт:
Я внимательно изучал карту, отмечая сложные участки. Варвара рядом быстро записывала что-то в блокнот.
— На каждой машине будет представитель комиссии, — продолжал Бурмистров. — Они будут фиксировать все показатели в пути.
К нам подошел наш наблюдатель — молодой инженер Травников, худощавый, с аккуратно подстриженными усиками.
— Разрешите представиться…
Его прервал шум подъехавших автомобилей. У ворот института остановились три черных «Паккарда». Из первой машины вышел заместитель
Велегжанинов, увидев высокое начальство, занервничал и начал в третий раз протирать и без того безупречно чистые инструменты, перейдя на особенно драматичную арию из «Пиковой дамы».
— Товарищ Пятаков будет лично наблюдать за испытаниями, — объявил Бурмистров. — Прошу всех участников особенно внимательно отнестись к выполнению требований комиссии.
Бережной, услышав это, поправил фуражку и в четвертый раз обошел машину против часовой стрелки, бормоча какой-то особо действенный заговор.
— Леонид Иванович, — Варвара тихо тронула меня за рукав. — Я заметила странную вещь. У немцев топливные баки опечатаны не нашими пломбами.
Я кивнул, заметил это еще раньше. Похоже, они подготовили какой-то сюрприз для дорожных испытаний.
— Держите все под контролем, — шепнул я. — Особенно во время остановок.
Тем временем Бурмистров продолжал инструктаж:
— На маршруте три контрольных пункта. На каждом будет проверка уровня топлива и технического состояния машин. Любые самостоятельные остановки или ремонт — только с разрешения наблюдателя.
Руднев, изучавший немецкий грузовик, подошел ко мне:
— У них явно модифицированная топливная система. Заметили дополнительные трубки под днищем?
— Заметил. Думаю, они что-то задумали на загородном участке.
— Внимание! — Бурмистров поднял руку. — Всем командам занять места в машинах. Старт через десять минут!
Бережной степенно забрался в кабину, любовно поглаживая руль. Варвара устроилась рядом с приборами. Травников с блокнотом примостился между ними.
Я в последний раз обошел машину. Велегжанинов закончил приготовления и теперь проверял крепление инструментальных ящиков в кузове.
Пятаков с комиссией расположился в головной машине сопровождения. За рулем я заметил знакомую фигуру — водитель наркома Колыванов, знаменитый своим лихачеством.
— Три минуты до старта! — объявил Бурмистров.
Я забрался в кабину нашего грузовика. Впереди нас ждали улицы Москвы, и первым серьезным испытанием должна была стать Плющиха с ее крутым подъемом.
— Ну, голубушка, — прошептал Бережной, поглаживая руль, — не подведи!
Ровно в полдень взмыл вверх флажок, и колонна машин медленно тронулась с места. Начинался решающий этап испытаний.
Наша
— Температура масла шестьдесят градусов, давление в норме, — докладывала Варвара, не отрывая глаз от приборов.
Травников в такт движению строчил что-то в блокноте. Бережной, не выпуская руль, что-то шептал себе в бороду, явно очередной заговор от неприятностей.
На перекрестке с Большой Пироговской нас встретил инспектор в белой гимнастерке. Увидев необычную процессию, он вытянулся и отдал честь, пропуская колонну.
— Смотрите, сколько народу собралось, — заметила Варвара.
Действительно, тротуары заполнены зеваками. Особенно много собралось мальчишек — они бежали рядом с машинами, восторженно обсуждая невиданные грузовики.
— Вот это махина! Чисто птица железная! — донеслось с тротуара.
На повороте к Плющихе я заметил, как немецкий грузовик впереди слегка вильнул. Похоже, у них проблемы с управляемостью на малой скорости.
— Сейчас начнется самое интересное, — я кивнул на крутой подъем Плющихи. — Степан Макарович, держитесь левее, там булыжник получше.
Бережной степенно кивнул, не прерывая бормотания. Машина начала взбираться на подъем. Двигатель чуть изменил тон, но тянул ровно.
— Обороты тысяча восемьсот, крутящий момент стабильный, — Варвара быстро записывала показания.
Травников заметно оживился, его карандаш так и летал по бумаге.
Впереди натужно ревел мотор немецкого грузовика. MAN явно с трудом преодолевал подъем, из выхлопной трубы валил черный дым.
— Температура сто градусов, давление масла в норме, — продолжала докладывать Варвара. — Расход топлива…
Ее прервал какой-то грохот впереди. Немецкий грузовик дернулся и застыл посреди подъема. Из-под капота повалил пар.
— Придется объезжать, — я оценил ситуацию. — Степан Макарович, сможете?
Бережной молча кивнул, на мгновение перестав бормотать молитвы. «Полет-Д» плавно обошел застрявший MAN по трамвайным путям. Я заметил растерянные лица немецких инженеров, столпившихся у своей машины.
На вершине подъема нас ждал первый контрольный пункт. Бурмистров с секундомером в руках что-то говорил Пятакову, показывая на нашу машину.
— Время подъема три минуты двадцать секунд, — записал Травников. — Отличный результат!
Мы остановились для проверки. Велегжанинов методично открывал капот. Его длинные пальцы привычно скользили по агрегатам, проверяя температуру.
— Первый сложный участок пройден успешно, — Бурмистров делал пометки в протоколе. — Следующая остановка у Рогожской заставы.