Дневник его любовницы, или Дети лета
Шрифт:
– Почти.
Я понял, что он имеет в виду Юрика.
– Ладно, мы готовы к отбытию. Пойди, простись. Хроники мечтаю поблагодарить тебя за оказанное гостеприимство.
– Да ладно! – ответил я беспечно. – Еще не известно, кто кому больше обязан!
Глеб насупился.
– Я тебе говорил про уважение к старшим? – начал он угрожающе.
Я мученически закатил глаза и ответил одним словом:
– Иду!
– То-то…
Я двинулся к выходу, но на половине пути затормозил.
– Да! Совсем забыл! Сколько я тебе
– Да ладно! – ответил Глеб, в точности скопировав мою беспечную интонацию.
– Не «ладно», – ответил я твердо. – Это серьезный расход.
Глеб наклонился к моему лицу и шепнул:
– Возместим. Сейчас самое хлебное время.
Я оторопел.
– Шутишь?
– Еще чего!
– Ты берешь взятки? – ужаснулся я.
– А как же? – удивился Глеб. – Конечно, беру! Кто не берет?
– Я не беру…
Глеб пренебрежительно свистнул.
– Тебе просто не предлагают, – сказал он со снисходительной ухмылкой.
Я отдувался, как закипающий самовар.
– Нет, – сказал я решительно. – Просто не могу представить, чтобы ты, интеллигентный человек…
– Слушай, – перебил меня Глеб, – не впадай в патетику. У меня есть свои маленькие принципы, если это тебя успокоит. Например, я не беру денег с людей, которые честно учатся. Заработал честную тройку – значит, получишь ее без всяких материальных вложений. То же самое с пятерками и четверками. А если ты, пардон, не желаешь учиться, то почему из-за этого должен страдать преподаватель? А? Почему я должен три раза ходить на переэкзаменовку в свой законный отпуск? Какого черта? Не проще ли сразу заплатить и не мотать друг другу нервы?
– Какая-то порочная философия, – ответил я, не найдя контрдоводов.
– Ты просто завидуешь.
– Ну, да, – согласился я. И попросил:
– Хроникам тройки поставь!
– Само собой, – ответил Глеб. – Получат они свое условно-досрочное освобождение, не переживай… Заработали.
Мы вышли из дома. Хроники ждали у машины и бессвязно выразили мне переполнявшую их благодарность.
– Приезжайте еще, – ответил я гостеприимно.
Но Глеб кашлянул, внушительно повторил:
– Лучше вы к нам.
И велел студентам:
– Чего стоите, недоросли? По машинам!
Хроники влезли в заднюю дверь и чинно уселись на сидении. Мне показалось, что они немного поправились за прошедшие два дня. Меня это порадовало. Сам жил в общаге, прекрасно помню, что это такое. Труден путь к диплому, но ничего не поделаешь.
– Я позвоню, – сказал Глеб. Его левая бровь многозначительно дернулась.
– Жду, – ответил я коротко.
Пошел к воротам, распахнул обе створки и пропустил машину Глеба. После этого запер ворота на замок и вернулся к дому. Юрик уже разводил рядом с мангалом небольшой костерчик.
– Уехали? – спросил он, не поднимая глаз.
– Ага.
– Хорошо.
Юрик сунул в робкий язычок пламени
– Неси вещи, – сказал Юрик.
Я притащил к разгоревшемуся огню пакет с уликами и уселся на землю. Огонь разгорался все ярче, завораживал взгляд переливным бликом.
Юрик отобрал у меня пакет, достал из него разорванную майку и бросил ее в середину костра. Пламя жадно охватило тонкую ткань, по ней побежали черные раковые метастазы. Минут десять мы сидели на земле и жгли остатки вещественных доказательств. Мы молчали. Да что тут можно было сказать? Дело сделано!
Затрезвонил мобильник, я быстро сунул руку в карман.
– Да?
В ухо проник насмешливый голос Глеба.
– В Багдаде все спокойно. Патрульные новенькие. Езжайте без проволочек.
– Отлично, – сказал я, не отрывая глаз от огненных переливов. – Проверяют тщательно?
– Машину – да.
– Понятно.
– Вас подождать? – спросил Глеб.
– Не надо, – ответил я. – Сами доберемся.
– Мало ли…
– Поезжайте! – велел я, повысив голос.
– Я волль, майн фюрер, – ответил Глеб насмешливо и отключил аппарат.
Юрик поднял голову и посмотрел на меня.
– Все в порядке, – ответил я на его не заданный вопрос. – Патрульные новые. Можем ехать.
– Отлично, – повторил он за мной.
Мы быстро собрались, сели в машину и выехали с дачного участка. Я вышел из салона, запер ворота, мимоходом подумав, что можно было бы и не запирать. Все равно заберутся. Но открытые ворота будут выглядеть как-то подозрительно. Я сунул в карман ключи от дачи, уселся в машину и посмотрел на Юрика.
– Жмут? – спросил я сочувственно.
Юрик с трудом втиснул свои ноги сорок третьего размера в мои кроссовки на два размера меньше.
– Жмут, – ответил он.
– Ничего не поделаешь, – сказал я. – Не мог же ты ехать с босыми ногами!
– Не мог, – согласился он с несчастным видом.
Блокпоста мы достигли через пять минут. Место для проверки они выбрали правильное: здесь сливались две асфальтовые дороги, ведущие в Город от пляжа и от дачного поселка. Объездных путей нет, по песку, как верно заметил Глеб, не разгонишься. Тем более что пляж они тоже патрулируют.
Мы приближались к двум тяжелым джипам, припаркованным на обочине с двух сторон. Навстречу нам из машины выпрыгнул парень, лениво встал поперек дороги, преграждая путь.
– Ого, – сказал я вполголоса. – Старый знакомый!
Это был молодой парнишка в желтой майке, просивший у меня автограф. «Лучше он, чем Сеня», – подумал я невольно. Парнишка вытянул вперед руку, приказывая остановится. Я послушно затормозил. Он подошел к моему открытому окну, наклонился и осмотрел нас обоих. Его каменное лицо дрогнуло, на губах появилась неуверенная улыбка.