Дневник лабуха длиною в жизнь
Шрифт:
– Мугзик, хочешь поиггаться?
– Давай!
Она возвращалась на работу, я ехал к "Аппендициту". Спросил ее как-то, хочет ли она поехать со мной в Америку, на что она ответила, что поедет.
Возможно ли познать себя?
Императив, заложенный нам в голову с детских лет, а позже и в школьные годы, "что такое хорошо, а что такое плохо" часто дает плоды уже в зрелом возрасте, что все-таки лучше, чем никогда. Мы ищем любую лазейку, чтобы оправдать свои действия. На ум приходят размышления
Я пытался познать себя, и разум подсказывает мне, что обстоятельства, в которых я оказался сейчас - это результат только моих необдуманных, часто импульсивных решений. Но душа тут же подбрасывает мысль о том, что это - судьба моя. Но ведь судьба моя в конце концов оказывает влияние на людей, со мною связанных. Вот уже второй раз заставляю страдать ни в чем неповинную Наташу. В первый раз - моим возвращением к Ире и теперь - моим уходом к Лане. Быстрее всего, и Лане достанется. Муторошно мне было от всего этого. Не видел выхода.
"В конце концов размышления эти вполне могут привести к положительным результатам", - подсказывал мне мой врожденный оптимизм.
Мишка
К "Аппендициту" подошел Руслан. Он знал, где найти меня. На руках держал щенка кавказской овчарки шести - восьми недель от роду.
– Где взял?
– спросил я его, забирая песика.
– Где взял, где взял - купи за червончик.
– Да нет... я бы с удовольствием... но куда мне сейчас собаку?
– Я думаю, Лана тебя так любит, что не откажет.
– Не откажет, - отозвался я эхом, поглаживая собачку.
– Не откажет!
– твердо заверил меня Руслан.
Принес собачку домой, нарек Мишкой. Лана долго не сопротивлялась. Песик стал жить с нами, но у меня появилась одна существенная проблема - собачку-то по утрам надо выводить. Поздно возвращаясь с работы, раньше одиннадцати не мог открыть глаз. Уболтал Лану вставать немного раньше и перед уходом на работу выводить ее погулять. Иногда она не успевала и в дверях кричала:
– Мугзик, не забудь вывести Мишку!
Я продолжал спать. Бедный Мишка гадил на пол. Лана убирала.
С друзьями
Сегодня, в свой выходной, я позвонил Лане и сообщил, что проведу вечер с друзьями. Заехал за Робиком, и мы поехали к Срибному.
– О, вы кстати, - встретил он нас, - моя секретарша налепила пельмени, и я все не съем, - и тут же: - Не съем?..
– По-моему, ты себя недооцениваешь, - сказал Робик.
– Или ты понял, что у тебя уже нет выхода, и хотел показаться лучше, чем ты есть, - добавил я.
– Так... закрой рот... и не открывай, пока не будешь засовывать в него пельмень! Умник!
– огрызнулся Марик.
Робик прихватил бутылку коньяка, хозяин дома поставил на стол бутылку водки. Я закрутил мастырку и рассказал им, что у моего
– Я думаю, - начал Робик, - пора уже выпить за нарождающуюся семью Эдик и Лана!
– Подожди, Миносян... не загоняй!
– запротестовал я.
– Чего так?
– глянул он меня хитроватым взглядом.
– Боюсь, что я уже не очень в этом уверен.
– Да-а...
– протянули в унисон Марик с Робиком и, сделав удивленные лица, выпили еще по одной, без тоста.
– Ведь мужчина так уж устроен, - глубокомысленно проговорил Робик.
– Что ты имеешь в виду?
– Дело все в том, что у мужика вдоль хребта идет длинный нерв, нижний конец которого крепится к тому, что приносит женщинам удовольствие. Противоположный конец прикреплен к маленькому клапану в мозгах. Когда мужчина начинает возбуждаться... то, что приносит женщинам удовольствие, увеличивается в размерах... нерв натягивается, и клапан закрывается. Когда клапан в закрытом состоянии, мозги начинают работать в другом режиме. Мужчина не очень соображает. Как только он удовлетворится, инструмент любви уменьшается, и клапан, соответственно, открывается. Теперь мужик - снова нормальный, и с ним можно поговорить, - выдал Робик.
– Очень интересная концепция, вот что значит талантливый советский инженер, - оживленно проговорил Срибный, разливая по рюмкам.
– Дружище, ответь мне на один вопрос, - обратился ко мне Робик, - хотел ли бы ты прожить всю жизнь с одной женщиной?
– Хотеть и суметь - две большие разницы, - глубокомысленно ответил я, подняв к потолку палец.
– Понял?
– произнес Марик.
– Нечего задавать глупые вопросы, и вообще, разговорились тут, давай забивай!
Не отдам!
Сегодня в "Аппендиците" встретил Сеню Г. Он был гитаристом в одном из танцклубов. Будучи инженером, заведовал отделом в научном институте, где под его началом Наташа составляла сметы на счетной машинке "Феликс". Сеня знал, что она встречалась со мной, также знал, что мы разошлись. Мы стояли за столиком. Сеня пил третью порцию коньяка, я - вторую чашку кофе.
– Ты знаешь, должен сообщить тебе, - заговорил он буднично, - Наташу какой-то фраер все время встречает с работы.
Внутри меня похолодело, я тяжело задышал. Сеня, наблюдая за мной продолжил:
– Молодой такой, краснощекий, кучерявый...
– Да, - выдохнул я наконец, - моя вина... Но что делать? Сам знаешь, как бывает...
Мы вышли на улицу. Машина стояла рядом с кафе.
– Можешь подбросить на работу?
– попросил Сеня.
– Садись.
Высадив его у института, я еще немного посидел в машине. Где-то там, на каком-то этаже, сидит моя... нет, уже не моя Наташа. Я потерял покой. Стал еще больше шмалить, совсем перестал выводить Мишку. На "Мугзик, хочешь поиггаться" отвечал, что устал, не надо. Я вообще как-то сразу перестал ее хотеть.