Дневник лабуха длиною в жизнь
Шрифт:
Вернувшись из Ходорива, я понял, что в моей квартире кто-то похозяйничал. Наша с Ирой хрустальная ваза, подаренная нам на свадьбу и когда-то летевшая мне в голову, исчезла. Открыл шкаф - весь Ирин гардероб тоже исчез. Вспомнился Коля Мидный, приведший вокзальную проститутку. В квартире явно кто-то был, воспользовавшись ключом. Ключи были у меня и у тещи. Не делая поспешных выводов, я через несколько дней поехал в Ходорив. Рассказал о пропаже вещей. Теща стала плакать.
– Ой, синку... то мене Ирини товарки намовили дати им ключа... Я не розумила, шо диеться... мени то все не потрибно...
– Мамо, вы ж знаете мене, я бы и так вам все виддав.
– Ой, знаю, синку... пробач мене, пробач...
Жалко несчастную женщину. Я обнял ее. Она заплакала, положив голову мне на грудь.
– Я би хотив взяти тильки вазу, що нам подарували на весилля, - попросил я.
– Визьми, синку, визьми, - причитала теща, доставая вазу из большой кожаной сумки.
Тесть, молча наблюдая, с укоризной смотрел на тещу. Не хотелось расставаться на такой ноте, и на приглашение тестя выпить с ним за упокой души я сразу согласился.
– Що я наробила... що я наробила...
– причитала несчастная женщина, подавая на стол.
Тесть рявкнул:
– Цыць вже!
Выпив немного самогона, с горьким осадком в душе я уехал.
В свою квартиру мне возвращаться не хотелось. Муторошно себя в ней чувствовал. Продолжал ночевать у родителей и у Марика. С Наташей не виделся уже больше месяца. В начале марта, не в силах больше терпеть, я приехал к ней и предложил посидеть в кафе "Дружба". К счастью, она согласилась. Заказали бутылку белого вина, пирожные и кофе.
– Наташа, - начал я после того, как мы пригубили вино, - как ты знаешь, жизнь внесла свои поправки в мою судьбу... Мне бы очень хотелось спросить у тебя... остались ли у тебя ко мне какие-нибудь чувства?
Она молча закурила сигарету, посмотрела мне в глаза и ответила:
– Да... остались.
Радостно забилось сердце. Мы снова стали встречаться.
Не мог я привести Наташу в свою квартиру, что-то сдерживало меня, какая-то необъяснимая боязнь чего-то. Часто вместе с Мариком или без него мы проводили время в его квартире. Со временем печаль отступала. Нам было хорошо, и с каждым днем мы были все счастливее.
Еще одна потеря
Год выдался снежным. Начало февраля. Каждый день шел снег. Вдоль тротуаров кучковались грязные сугробы. Мама решила навестить своего брата Лёню и, взяв с собой Виталика с Тофиком, вышла на улицу. Дело шло к вечеру. Снег прекратился. Тофику сложно было в глубоком снегу найти место, где бы он мог справить свою нужду. Виталик нес его и время от времени ставил в подходящем месте наземь. В какой-то момент ему захотелось перейти на другую сторону улицы и там поставить Тофика. Мама крикнула:
– Виталик, не иди туда!
Он не послушал бабушку, перешел улицу, по которой скользили машины, и поставил Тофика. Песик рванул назад к маме и тут же попал под такси. Мама истошно закричала. Подняла на руки мертвого Тофика и вся в слезах пришла к брату Лёне, перепугав его стенаниями:
– Его убили, его убили!
Она потеряла своего лучшего дружочка. Хорошая была собачка Тофик.
Новые друзья
Натана
Познакомился с молодым способным гитаристом Лёней Гринбергом и отыграл с ним халтуру. Гринберг оказался неплохим парнем. Кроме того, я познакомился и заодно познакомил Марика с соседом Боярского Русланом, бывшего младше меня на десять лет. Симпатичный, атлетического телосложения, с веселыми голубыми и плутоватыми глазами, он не пропускал ни одной юбки. Мама его была из донских казачек, папа - еврей. На шее он носил круглый золотой медальон, на одной стороне которого был изображен крест, на другой - звезда Давида. Проходимец первого сорта, но в компании с ним было всегда весело. Ему очень хотелось дружить с нами. У нас с Боярским - машины, всегда при деньгах, у Срибного квартира. От знакомства с Русланом Срибному тоже перепадало. Саша, сын Марика, чаще ночевал у его престарелой матери, которая жила вместе со своей старшей дочерью, принимавшей большое участие в воспитании племянника.
Тетя Лиля, зайдя как-то к родителям, сообщила, что Лёлик снова в тюрьме, на этот раз в ожидании суда за убийство и бандитизм. Убил он своего знакомого, который пришел с какими-то претензиями к нему домой. Так как его дома не оказалось, этот кореш грубо обошелся с его матерью, пытаясь заставить старушку сказать, где ее сын. С мамой бандита нельзя себя так вести, и Лёлик, крепко поддав, убил его, проткнув длинной заточкой ему горло, после чего ударился в бега. Поймали его через месяц в Одессе. Привезли во Львов и тут выяснилось, что он к тому же был главарем банды, грабивших людей, наживших капитал на обмане государства. Как правило, люди в милицию не сообщали - себе дороже будет.
Лёлик в форме капитана милиции с дружком, тоже одетым в милицейскую форму, стучали жертве в дверь. Люди отдавали все - жизнь дороже. Ему грозил расстрел, и тут он стал "косить". Перестал разговаривать, вел себя неадекватно, лез головой в парашу - жить-то хочется. И так более года. Лёлик победил - расстрел заменили на пятнадцать лет тюрьмы. Лиля с детьми стала подумывать об эмиграции.
Jam Sassion
(Музыканты, знакомые и не знакомые, без предварительных репетиций импровизируют джаз, на заданную тему.)
Я давно думал о создании во Львове джазового клуба. Место, где музыканты смогут собираться, чтобы вместе поиграть джаз. В городе было достаточно хороших музыкантов. Переговорив с некоторыми из них и получив полное их одобрение, стал готовиться.
Для начала решил организовать городской Jam Sassion. Занялся поиском помещения, где можно будет провести мероприятие, и, наконец, договорился с директором клуба "Энерго". Обещал ему, что перед началом скажет вступительное слово кто-нибудь из власть предержащих, то бишь комсомол или партия. Надеялся, что смогу убедить власти о необходимости джазового клуба в нашем городе. Многие города уже имеют таковые, и мы не должны отставать.