Дневник лабуха длиною в жизнь
Шрифт:
– Давай, мне надо!
Молча покурили.
– Послушай меня внимательно, чувак, - начал он, - прежде, чем ты пойдешь в кафе...
– Говори.
– Так уж получилось в твоей жизни, что ты остался один и, как я понял, Лана уже не в счет?
– вопросительно глянул на меня дружок, теребя ус.
– Правильно понял, по-любому не в счет.
– Так вот... у тебя есть все, чтобы пожить в свое полное удовольствие: машина, квартира, деньги, тебя знает весь город, кайфуй, гуляй, не иди в кафе! Насладись свободой! Я все сказал!
–
Я молча смотрел перед собой. Впереди светились окна кафе.
– Нет, чувак, - произнес я, не поворачивая головы, - не могу без нее, мне никто другой не нужен, я люблю ее!
– Да-а...
– протянул Боярский.
– Я попытался... тебе решать, твоя жизнь!
– Истину глаголишь, - улыбнулся я, - пойдем глянем в окно, может, уже пришли?
Прохладно. На улице уже давно стемнело. Мы подошли к окну. Они сидели за столиком, пили кофе с пирожным и беседовали.
– Пошли!
– решительно скомандовал я и открыл дверь.
На мне была замшевая куртка, под ней темно-голубой джемпер. За три месяца, которые мы не виделись с Наташей, отрастил волосы до плеч и отпустил бороду. Мы зашли. Обе Наташи сразу заметили нас. Моя Наташа, приподняв голову, изумленно смотрела. Повернула голову к Третьяку. Та, опустив глаза, ковырялась в пирожном.
– Здравствуйте, Наташи!
– поздоровался я.
– Привет, - кивнул им Боярский.
– Можно присесть?
– учтиво спросил я.
Наташа, все так же приподняв голову, уже с любопытством, рассматривала меня.
– Наташа, - произнес я пересохшим горлом, - я люблю тебя... и хочу... чтобы мы завтра поженились ... мне нужно лишь одно слово... да!
Она во все глаза смотрела на меня. Какая же она хорошенькая! Я слышал, как стучит мое сердце. Все молчали. Третьяк в восхищении смотрела то на меня, то на нее. У Боярского поднялись брови и усы.
И тут... Наташа тихо произнесла:
– Да.
Я вскочил со стула.
– Ты согласна? Согласна?!
– залопотал я, не веря своему счастью.
Соседний стол смотрел на нас. Она, повернув голову, как бы со стороны глянула на меня и повторила:
– Да.
Подал ей руку, она встала.
– Пойдем?
– Пошли!
– Да это же натурально кино итальяно!
– воскликнул Боярский.
Третьяк все так же восхищенно-глуповато улыбалась нам вслед.
Оставив их в кафе, мы поехали за город. Нам было о чем поговорить. В моей жизни замаячило счастье! Но был у меня к Наташе и очень сложный вопрос, связанный с необычной просьбой к женщине, от которой два раза уходил, которую очень любил и которой только что сделал предложение. Нацеловавшись, никак не мог начать важный разговор и, наконец, дабы подчеркнуть важность момента, выключил приемник.
– Наташа... у меня с Ланой... получилась не очень приятная ситуация, - я помедлил и затем выпалил: - Она беременна... я настаиваю на аборте... она пока не хочет!
Наташа внимательно
– Но я уверен, что сумею убедить ее в том, что это необходимо, - глубоко вздохнув, добавил: - Я обязан!
Реверберацией понеслось в моей бедной головушке - обязан, обязан! Помолчав с минуту, я спросил,
– Наташа... кто этот парень, с которым ты встречаешься?
– Какая разница?
– нахмурилась она и умолкла.
– Ты не обязана отвечать.
– Я могу сказать, но не уверена, что тебе понравится то, что услышишь.
– Валяй! Кто?
– улыбнулся.
– Мне все равно кто, все это моя вина.
Чуть помедлив, Наташа проговорила:
– Он актер театра Марии Заньковецкой.
За окнами машины - темный лес. Туда, в темноту, повернув голову, молча смотрела Наташа. Смотрел и я свою темноту. Мистика какая-то, да и злость на самого себя - по моей вине кто-то лапал ее! Легким ознобом пробежала по телу досада. А ведь я еще не все сказал! Глубоко вздохнув, я шумно выдохнул:
– Наташа, если я сейчас оставлю Лану, она по глупости своей может сделать назло и родить... и поэтому... я еще... какое-то время... должен находиться при ней... чтобы влиять на ситуацию, - и торопливо продолжил: - Я бы хотел, чтобы мы как можно быстрее отнесли заявление в брачную контору... а я... побуду еще немного с Ланой, чтобы помочь ей избежать глупости.
– Ну да, - тихо сказала Наташа, - куда уж больше?!
Выждав с минуту, я спросил:
– Наташа, - сглотнув комок в горле, - ты была с ним?
– Да! А что?
– с вызовом ответила она.
– Да так, - пожал я грустно плечами и понуро замолчал в темноту.
Возвращались молча. Завтра ей на работу. Договорились, что послезавтра подъеду за ней и мы поедем в загс.
Папа Ланы и другие неприятности
Лана была на работе. Я уже успел вывести Мишку и пил на кухне кофе. В дверь кто-то властно постучал. Открыв ее, я увидел высокого капитана милиции.
– Здрасте, вы ко мне?
– К тебе, к тебе, - бесцеремонно рукой отодвинул меня в сторону капитан.
Зашел в комнату, бросил брезгливый взгляд на постель, вернулся на кухню, сел за стол и, кивнув мне головой на стоящий напротив стул, приказал.
– Садись!
Я сел. Смотрю.
– Я Ланы отец, - угрюмо представился капитан.
– Лана сказала мне, что ты заставляешь ее сделать аборт!
– пошел он с места в карьер.
– Я не заставляю, а пытаюсь предостеречь ее от неправильного решения, - поправил его.
– Это почему же?
– Просто я понял, - убежденно заговорил я, - что мы не подходим друг другу... мы не пара... и у нас нет будущего. Зачем рожать ребенка, заранее зная, что он будет расти без отца. Хорошо от этого никому не будет: ни ребенку, ни Лане, ни мне!