Дневник лабуха длиною в жизнь
Шрифт:
– Этот оркестр, состоящий из музыкантов ресторанов и филармонии, не имеет никакого отношения к торгово-экономическому институту.
Марик и Робик спросили у меня, понимаю ли я, что эту халтуру я определенно потерял.
– Не смертельно, - ответил я, - у меня есть колхоз-миллионер, к тому же мы все получили кайф!
На этом с институтом было покончено.
Тромбон
Еще до того, как с институтом было покончено, один из музыкантов сказал, что видел в чулане подвала института помповый тромбон. Заинтересовавшись этой информацией, я спустился в подвал,
Миша Цимерман предложил мне еще одну халтуру - за семьдесят рублей в месяц на станции "скорой помощи", где он работал, вести самодеятельность, которая состояла из двух желающих петь женщин. Как было не взять?
Еще через короткое время Натан позвал меня руководить оркестром в таксомоторном парке, куда он устроился таксистом. Натан был парнем работящим, не гнушающимся никакой работой, несмотря на то, что был очень востребован как певец. Пел в он получасовых концертах, перед сеансами, в кинотеатре "Украина", пел на свадьбах, шил дома меховые шапки и к тому же подрабатывал таксистом. В компании с ним не соскучишься - был остер на язык. С женой Мариной, красивой ухоженной женщиной, растили вместе дочь. Имел, как и многие из нас, большую слабость к противоположному полу:
– Самое главное, - говорил он, - чтоб она весила больше тридцати килограмм.
В таксопарке мне платили восемьдесят рублей. В этот раз все до единого участника самодеятельности работали в самом деле в таксопарке.
Как-то играл я вместе с Натаном свадьбу. Закончили мы играть на полтора часа раньше. Дело было в том, что в процессе свадьбы началась драка - жениху разбили нос, невесте порвали платье, гости разошлись. Нам сказали: "Можете собирать инструменты". Натан подошел к маме невесты за деньгами. Та дала меньше оговоренной суммы, мотивируя тем, что мы раньше закончили играть. Натан стал спорить, мол, не наша же это вина. Хозяйка стояла на своем.
– Вы играли меньше... получите меньше... все. Разговор окончен!
– отрезала хозяйка.
Мы стали грузить инструменты в автобус, который должен был по договоренности отвезти нас домой. В этом же автобусе ехали молодые с родителями и родственниками. Натан опять зацепил хозяйку. Та что-то крикнула ему в ответ, и тут Натан выдает:
– Музыканты играют не только свадьбы, но и похороны!
– Что ты сказал?!
– раздался голос со стороны родственников.
– Ты что, осмурел?!
– зацыкали мы на Натана.
Слава богу, обошлось без драки.
Прошла неделя. К "Аппендициту" подошел Натан.
– Знаете, чуваки, что я только что узнал?
– с сияющими глазами проговорил он.
– Ту чувиху, которая недоплатила нам, вчера сосед по квартире убил ударом молотка по голове. А?..
– Ну и черный же у тебя глаз! Тебя бояться надо!
– сказал Кабан.
– Да, да, надо бояться и не обижать меня!
– произнес Натан, дико вращая глазами.
С деньгами проблем у меня не было, и мне нравилось их тратить. Во Львове все лабухи, кто больше, кто меньше, зарабатывали неплохо. Ресторанов и кафе -
Все мы в разной степени эгоисты. Мой же эгоизм заключался в том, что, тратя деньги на женщин, я в первую очередь делал приятное самому себе. Женщина, которая меня выбрала (ведь выбирают в основном они), проводя приятное время со мной, отдавалась с большим удовольствием, вследствие чего и я получал больше удовольствия. Если женщина вам нравится - обязательно приносите ей цветы. Цветы - как дрова для огня: жара будет больше, и обоим будет теплее! Секс приносит победу, если можешь освободиться от его нравственных императивов. Говорят, "левак укрепляет брак". Однако если бы это было так, то наш с Ирой брак стоял бы в сторонке неприступной гранитной скалой.
Я все еще хочу ее больше всех! Любовь с ней - всегда с огнем и "на нерве"!
Небольшой водевильчик
В самом центре города у роскошного памятника польскому поэту А. Мицкеву находился центральный парикмахерский салон, в который захаживала на маникюр моя жена. Женским мастером работала Ася, жена Додика Рубинчика. Они с Ирой были знакомы. Маникюр делала Галя, девушка одного из музыкантов. Их кресла стояли рядом.
Однажды в салон зашла веселая, приветливая и болтливая Скорая Помощь, на прическу. Усевшись к Асе, с ходу стала рассказывать о том, как она вчера провела вечер. Ира и Лена Скорая Помощь не были знакомы.
– Ты знаешь, мы так клево вчера погуляли!
– начала Лена.
– Я рада за тебя, - безразлично сказала уставшая за день Ася.
– Знаешь, с кем я была?
– С кем?
– зевнула Ася.
– С тремя мужчинами!
– гордо ответила Лена.
– С тремя одновременно?
– испуганно воскликнула Ася.
– И одновременно, и по-разному, - продолжала болтливая баба.
– И знаешь, кто они?
– И кто же?
– оживившись и уже не так равнодушно спросила Ася.
– Эдик Шик, Марик Срибный и Войтек, - выпалила Лена.
Ася замерла с раскрытым ртом. Сидевшая рядом Ира, повернув голову в сторону Ленки и Аси, внимательно, с любопытством слушала.
Ася позже рассказывала:
– Я застыла и не знала, что мне делать в такой, скажем, неординарной ситуации! Покосилась на Галю - та сидит, внимательно рассматривая Ирины ногти, а эта бесстыжая дура стала расписывать в подробностях все сцены совокуплений, и все это с хиханьками да с хаханьками. Бесстыжая, грязная, развратная тварь!
– возмущалась Ася.
– И ведь ничего не могла сказать, - рассказывала дальше она.
– Ира, уставившись во все глаза на Ленку, слушала все это... И я видела, как у нее сузились глаза. У меня аж мурашки по коже пошли!
– поежилась Ася.
– Галя закончила маникюр, и Ира быстро ушла.
В тот день я шел домой переодеться перед работой. Распахнув дверь вошел в квартиру... И опять моя реакция спасла мою головушку! В воздухе просвистел будильник, возмущенно звякнувший о дверной косяк в сантиметрах от моего уха и разлетевшийся на винтики и колесики!
Не дав опомниться, Ира подскочила вплотную ко мне - маленькая, черноволосая, хорошенькая фурия с горящими глазами.
– Ну что, рассказывай, как вчера провел вечер с Мариком и Войтеком, - выпалила жена, в негодовании раздувая ноздри.