Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник)
Шрифт:
В себя я прихожу в конце Варварки. Забежал в какой-то переулок, я спрятался под арку, массирую горло и отчего-то ощущаю нехилую эрекцию. Возможно, это так бывает у всех висельников или удушенных, а может, это азарт гонки или дает о себе знать более чем недельное воздержание. В любом случае, потрогав себя в районе ширинки, я наконец сознаю, что все еще жив.
Оглянувшись по сторонам, я прикидываю, куда идти дальше. Вначале попадаю на Биржевую площадь, дальше ноги сами несут меня к зданию ГУМа. В ГУМе я останавливаюсь у банкомата, засовываю карточку и снимаю все,
– Вадим, это Дроздиков.
– Что?! Простите, с кем я говорю?
– Не придуривайся, ты знаешь, с кем говоришь. Это я, Антон.
– Простите, но Антон Дроздиков погиб. До свидания.
– Эй, не вешай трубку!
– Что вы хотите?
– Ты думаешь, что соскочишь? Думаешь, с тобой будет по-другому? Послушай, мне нужна твоя помощь. А помогая мне, ты, в общем-то, поможешь себе.
– Спасибо, мне помогать не нужно.
– Блядь, ты идиот? Ты не понимаешь, с кем играешь? Думаешь, что умнее других? А если завтра ты окажешься на моем месте?
– Я считаю, что каждый находится ровно на том месте, которого заслуживает. Разговор окончен, всего доброго.
– Вадим, ну почему ты такая сука?
– Знаете, в свое время Антон Дроздиков сказал мне: «Мы не оставляем друг другу ни одного шанса, родной».
– Но Антон Дроздиков тебе в свое время этот шанс оставил, не помнишь?
– Помню. Но это была его ошибка. До свиданья.
Я перезваниваю. На этот раз Вадим отвечает сразу:
– Да.
– Вадим, подожди, я тебе сейчас кое-что расскажу.
– Вы ошиблись номером.
Первой моей реакцией было запустить телефоном об стену. Я размахнулся, но вспомнив, что денег больше нет, положил телефон в карман и двинулся в сторону Никольской улицы.
В павильоне с надписью «ЕДА-2» я купил сосиску в тесте и бутылку «Байкала». Расположившись под красным зонтиком «Кока-Колы», я медленно жевал этот шарж на классический хот-дог. Ел я скорее из необходимости, нежели от голода. Вкус сосиски вкупе с названием павильона рождал нездоровые ассоциации с секонд-хендом в области гастрономии. Вспоминалась пресловутая «осетрина второй свежести» и название магазина из прошлого – «Вторая молодость», в котором продавались ношеные дизайнерские вещи.
Я набрал номер Сашки Епифанцева. После непродолжительной паузы оператор ответил, что абонент временно не обслуживается. Вероятно, неприятности не только у меня. Последний из номеров, которые я помнил, был сотовый Никитоса. Удивительно, но тот ответил. Уже после второго гудка он рявкнул:
– Да!
– Никит, это Антон.
– Кто?!
– Антон Дроздиков.
– Во дела! – практически без паузы ответил Никитос. – Ни фига себе. Ты живой?
– Так получилось. Никит, мне нужна твоя помощь. Мы можем сегодня встретиться?
– Дай подумать…
Никита колебался. С одной стороны, он понимал, что у меня большие проблемы, с другой – их
– Ладно, – выдохнул он в трубку, – кафе «Курвуазье» знаешь?
– Знаю.
– Рядом ресторан «Огни», а между ними арка. Она ведет во внутренний двор. Вот там, в восемь вечера. Сегодня.
– Спасибо, Никитос.
– Пока не за что. До встречи.
Возможно, Никитос уже познакомился с Вербицким, бойцы которого и положат меня в этом внутреннем дворе. Но кто мог рассказать Вербицкому о Никитосе? Вадик… Блядский Вадик. Сука. А может, еще не успел? В любом случае, если ничего не предпринимать, меня скорее завалят. Будь что будет. Я выкинул недоеденную сосиску в мусорку, допил воду и пошел дальше. Мимоходом я еще раз кинул взгляд на вывеску и узрел юридическое название фирмы, торгующей «второй едой». Под названием «ЕДА-2» маленькими буквами сообщалось:
Вас обслуживает ЗАО «КАРМА»
Я хмыкнул и снова подумал о Никитосе. Воистину, пусть будет что будет. У каждого своя карма. У кого-то она даже оказывается закрытым акционерным обществом.
Я брел, обтекаемый толпой людей, торопящихся по своим делам. Никому из них не было до меня никакого дела. Изменилось бы что-нибудь, если бы все эти люди узнали, кто я такой? Что это я, Антон Дроздиков, еще вчера отруливал хитроумные схемы и запутывал будущих избирателей. Запутывал, запутывал и запутался сам до того, что намедни был убит.
Но волшебным образом воскрес и… и теперь сам не знаю, что делать…
Как же все так вышло? «Пешка, которая хочет стать королевой». Может, все произошедшее нужно для того, чтобы я оказался на своей Восьмой Линии? А что, символично. Погиб, но спустя двенадцать дней воскрес. Как и положено мессии. Причем погибал и воскресал я исключительно в СМИ. В информационном поле. Хм… Может, я и есть новый мессия? Божество Медиа? Я, по ходу, с ума схожу.
С другой стороны, что такого? Встать сейчас на крыльцо у «Аптеки номер один» и крикнуть во все горло:
– Поприветствуйте Медиа-Иисуса, всего две минуты, и мы уйдем на рекламу!
Интересно, что прохожие сделают? Сразу «скорую» вызовут или проигнорируют? Хотя бы один чисто из праздного интереса окликнет меня? Так, по простому, типа: «Эй, чувак, ты реально Иисус?»
С этими мыслями я прошел аптеку, миновал вход в торговый центр «Наутилус» и юркнул в метро «Лубянка». Я купил билет на одну поездку, быстро миновал милиционера, дежурившего у турникета, спустился на платформу и сел в вагон.
Под арку я зашел в половине восьмого. За полчаса ожидания я выкурил семь сигарет и рассчитал периметр внутреннего двора в шагах. Если бы я был котом, то от тягостного ожидания я бы еще все углы обоссал. Ровно в восемь в подворотню между кафе «Курвуазье» и рестораном «Огни» въехал черный «Хаммер». Я вышел из-под крыши подъезда и пошел к джипу. На борту автомобиля было написано желтой краской:
Этот танк (зачеркнуто) Hammer построен на средства заводчан «3-й КЭМЗ имени Фрунзе»