Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)
Шрифт:
сыночками». Мама шепнула мне:
— Вчера, когда Стася увидела парня — самого молодого и веселого, она пожелала ему смерти. Показала кулак за его спиной. Бурчала: «Не все еще подохли!?» А сегодня?! Видишь, как кланяется?!
Я увидела: на пальце правой руки у Стаси было надето обручальное кольцо.
То самое! Снятое с пальца Раисы. Женщины, что погибла на молитве, когда нас бомбили…
— Это похоже на правду! — ничуть не удивилась я.
Будур
7
Сегодня совпадают два больших, светлых праздника!
Христианское Рождество и волшебная ночь перед мусульманской Уразой-Байрам.
Завтра — «Мархкобл Дойлл», Ураза-Байрам. Завтра следует угощать гостей и не запирать двери дома… Двери мы давно не запираем — боимся сгореть.
Стекол нет давно. Но на наших окнах — решетки, прогнутые внутрь… Жаль, угощать нам людей нечем. Лук окончился. Мука осталась самая гнилая, подмокшая, на дне мешка.
Все…
Сегодня с утра не выйти. Минометом бьют по двору.
Временами «работают» пушки танков. Танки видны на холмах.
Они и с одной и с другой стороны. Мы — посередине.
Квартиры горят… Полностью цел в нашем доме только первый этаж! Здорово «грохнуло» во дворе. Закричали. Мама вылетела ветром в подъезд. Четверо светлоголовых мужчин в военной форме с ведрами шли в сторону колодцев.
— Вы куда?! — заорала мама, — бесстрашие показывать? О женах, о матерях не думаете?! Переждите в подъезде!
Обстрел усилился.
Он велся из многих видов оружия. Попадания во двор стали частыми. У бабушек-соседок все чаще раздавались взвизги и крики. Мама вышла, постучала к ним в дверь, позвала к себе.
Уложила соседей в нашей коридорной нише. Меня она силой втолкнула к ним.
Мужчин из подъезда мама пригласила в комнату переждать стрельбу.
Они вошли. Удивленные. Нерешительные. «Гости» не знали, о чем говорить. Помолчали.
Затем, чтобы что-то сказать, спросили, как у нас дела с едой?
Мама, молча, показала на пустой мешок, в котором на дне отсырела мука, стала с розовым оттенком. Тогда эти люди предложили:
— Через дом за подъездной дверью стоит начатый мешок муки! Белая! Качественная! Вечером заберите себе. Лучше на санях — так легче.
Мама обрадовалась:
— Вы спасли нас! Мы голодаем. Парень, что помогал нам медикаментами и продуктами, ушел. Мы на рынок не ходим. Попадали в “переделки”, а сейчас еще опаснее.
Терпим! Положение таково: нас — двое. Ноги у дочери с осколками… Помните, в октябре ракета на рынке? Убежать, спрятаться в случае опасности она не сможет.
Я одна ходить, искать — не рискую. Одной девочке, в 14 лет, раненой, остаться никак нельзя.
— А мы, наоборот, думали, у вас все
“Ищем еду!”, а на самом деле в мешках был хрусталь! Расстреливать не стали. Грех на себя брать. Паспорта отобрали, и все. Решили: потом, после войны разберемся…
Мужчины вспомнили: «Месяца два назад парень к нам приходил. Сказал: здесь на первом этаже его девушка — раненая. Просил, чтобы мы заступились, если арабы захотят ее забрать.
Но арабы очень скоро ушли. Раньше они жили недалеко. Ходили в черном, с черными бородами. Наверное, вы их видели. Подождите! Получается, это вы?!»
Повеяло теплом. Скованность прошла.
— Меня зовут "Будулай", — представился старший мужчина: — Питаемся просто. Мука есть. Хлеб печем сами. К женщинам мы не ходим. Нам надо держать себя в чистоте…
Я узнала его. Этот человек чаще других разливал воду в ведра наших мирных жителей. Всегда повторял: «Бисми Ллахи!» Внешне он был очень красив! Рыжеволосый, светлоглазый и плотный. «Чеченец, а похож на русского богатыря из сказки», — удивилась я.
К вечеру, часов в пять, мы привезли себе муку… Ура-а-а!
Сразу пересыпали ее в наши большие кастрюли, чтоб не подмокла и не сгнила. В муку я запрятала свои любимые музыкальные кассеты с песнями, а также щетки, расчески, изоленту и прочие мелочи. Остатки товара из города Баку.
Незамедлительно явились бабушки-соседки. Мама отсыпала им муки. Много, килограммов пять, в их кастрюлю! Сказала:
— Поздравляю вас с праздниками! С русским Рождеством и с “чеченской” Пасхой*! Стася и Нина обрадовались. Пообещали подарить нам стакан настоящих макарон и две картошки!
Но не принесли. Обманули.
Сегодня нам полностью разбили подъездную дверь. Здорово грохнуло!
Сама дверь и укрепляющие ее доски мгновенно разлетелись в щепки.
Хорошо, в подъезде никого не оказалось!
Ранило несколько собак. Одну убило. Ей оторвало голову и лапы.
Завтра утром, пока темно, следует навесить новую дверь и прибить к ней задвижку изнутри.
Ходят вооруженные люди (под видом боевиков). Грабят.
У Вовки с Ольгой их дом в частном секторе окончательно догорел и завалился 31 декабря, в новогоднюю ночь!
Будур
“чеченской” Пасхой* — Уразой-Байрам.
14 января 2000 г., пятница
Старый Новый год!