Дневники потерянной души

Starry Sky

И перед тем, как окончательно задохнуться в нестерпимо горячем воздухе, я еще успел почувствовать несколько вещей.

Начавшие сыпаться сверху раскаленные куски гальки, прожигающие тунику на спине и жалящие кожу.

Нелепая и бессмысленная радость оттого, что я прикрываю тело хозяина от этих свирепых жал.

Жуткий страх смерти, надвигающейся темным ядовитым облаком.

Вновь радость, невероятная и всепоглощающая, при блеснувшей отточенным клинком мысли, что мы умираем, и страх исчезнет навсегда.

...Мы сгорим, и полетим

в белом свете, веселые и беззаботные, потому что он сказал, что любит меня, а это значит, что мы не расстанемся, он не бросит меня, и неважно, почему все разрушается и погребает нас, потому что мы... свободны...

Пламя ворвалось в легкие, в глазах потемнело, и шум землетрясения стих вдали.

Глава 19 - После огня

На мгновение я с трудом приоткрыл глаза, почувствовав вокруг себя резкий свист воздуха. И понял с ужасом, даже будучи наполовину без сознания, что нахожусь где-то высоко над землей. А ведь это невозможно. Значит, я уже умер, пронеслось в горячем воспаленном мозгу. Умер и лечу куда-то за облака. Больше не будет никаких страданий. Если только мы умерли вместе...

Надо мной, совсем близко, раздались суровые голоса, отдающие непонятные команды. В поле зрения возникло нечто, заслонившее собой багрово-серое небо. Вроде бы голова – но вместо лица была вытянутая металлическая маска с двумя черными прорезями для глаз.

Из-под маски доносились приглушенные, едва слышные слова; а может, у меня просто уши заложило от ветра, не перестававшего свистеть. Но мне на миг показалось, что я узнал голос Аргона и его развевающиеся на сильном ветру черные волосы, которые были изначально стрижены покороче, чем у большинства чужаков.

Я лежал на чем-то твердом, но упругом. Повернув голову немного в сторону, я увидел, что это упругое было необычного лилового оттенка. Боковым зрением я успел уловить висящий рядом в воздухе треугольный контур, отблескивающий серебром в редких лучах солнца. На этом я окончательно провалился в беспамятство, так и не успев закричать от страха.

Еще на несколько минут я очнулся в огромном помещении, разделенном на сектора, где на потолке были металлические перекладины, и вокруг стояло множество блестящих коробов квадратной формы, некоторые выше человеческого роста, с мигающими разноцветными огоньками. Все было увешано какими-то полупрозрачными занавесями, сквозь которые просвечивали высокие темные фигуры сновавших туда-сюда чужаков.

– Ли сторкат! [1]– вдруг раздался тревожный возглас справа от меня.

– Кауль! Тхорн! [2]

До того, как я успел повернуть голову, в руку мне у внутреннего сгиба локтя что-то больно вонзилось, и тут же перед глазами снова все расплылось в белесом тумане.

* * *

Следующее пробуждение было более спокойным. Проснулся я на узкой кровати в прохладной затененной комнате. Единственный луч дневного света пробивался из полукруглого окошка, вырубленного в голой каменной стене.

Вся комната была выполнена в приглушенных сероватых тонах, чтобы ничто не раздражало взгляда.

Я пошевелил ногами под плотным одеялом, заглянул под него и убедился, что лежу совершенно обнаженный. Мне это очень не понравилось, хотя тело мое после перенесенных скитаний уже не выглядело таким откровенно жирным. С раннего детства я всегда смущался, когда меня видели без одежды; теперь же, оставшись голым в совершенно чужом месте, я гадал, сколько времени я провалялся без сознания, и сколько людей уже успело полюбоваться мной в таком виде.

Я глубоко вздохнул и тут же закашлялся, почувствовав боль в груди и неожиданно накатившие дурноту и усталость. Это было похоже на простуду, чему служили подтверждением и горячие на ощупь щеки, до которых я машинально дотронулся ладонями; но все же ощущения были какими-то странными, доселе незнакомыми мне.

Дверь открылась, и вошел Аргон.

– Здравствуй, Баназир, - наклонился он ко мне, погладив по голове. – Рад, что ты проснулся. Как ты себя чувствуешь?

– Э-э-э... Нормально, господин, - пробормотал я, вспомнив, при каких обстоятельствах мы расстались.

– Это ты решил отменить снотворное? – прозвучал вдруг еще один знакомый голос.

У порога показалась высокая фигура с длинными белыми волосами. Я не удержался от изумленного возгласа – мне вновь показалось, что я умер или мне что-то грезится.

– Ты же не собирался все это время держать его без сознания? – обернулся Аргон. – Лекари сами решили, что в этом нет никакой нужды.

– Кроме как избавить нас от лишних хлопот, - Эль-Орин встал рядом, грозно созерцая меня.

Молча присев на металлический табурет у кровати, Аргон пощупал мой лоб, вгляделся в зрачки, затем взялся за запястье.

– Действительно нормально? – с сомнением переспросил он. – Не тошнит, слабости нет?

– Чуть-чуть, - ответил я, чувствуя, как еще сильнее горят щеки, то ли от жара, то ли от смущения.

Аргон озабоченно поднял глаза на старца:

– Эль-Бир сказал, что первая?

– Первая, - без колебаний подтвердил тот. – Остальное от истощения и вдыхания газа. Они не могли оба находиться в центре. Опять же, юный возраст.

– Мне уже скоро шестнадцать, - подал голос я, поняв только последнюю фразу.

Аргон рассеянно улыбнулся мне, а Эль-Орин многозначительно поднял брови.

– Где... где мой хозяин? – наконец, осмелился спросить я, чувствуя, как пересохло в горле от волнения.

– В другой комнате, – ровным голосом ответил Эль-Орин. – Ему нужен отдых.

– Я хочу его увидеть! – встрепенулся я, порываясь вскочить с кровати.

– Тебе нельзя вставать, - сильные руки решительно опустили меня обратно. – По крайней мере еще два дня.

По его неизменно властному тону я понял, что пререкания бесполезны, и тяжело вздохнул, опустив голову.

– Надеюсь, не будет никаких неожиданностей, - сказал Эль-Орин напоследок, выходя за дверь.

– Съешь это, - Аргон сочувственно пододвинул ко мне принесенный им поднос. – Помочь тебе?