Дневники потерянной души

Starry Sky

У места схватки на песке осталось множество беспорядочных следов, которые затем вели к ступенчатому проему – выходу из туннеля. И я, не отрывая глаз от этих следов, пошел вперед.

Я изо всех сил гнал от себя мысль о том, что хозяина вовсе не взяли в плен, а сразу убили. Ведь вокруг не было видно никаких поверженных тел, и даже крови не было...

Кровь... Я увидел ее, когда поднялся на последнюю ступеньку. А неподалеку лежало тело одного из нападавших. Обветренное смуглое лицо, но совершенно такое же, как у обычных людей, обрамленное темными кудрями. Круглые молодые глаза, неподвижно глядящие

вверх. Я думал, что солдаты врага – обязательно уродливые и зловещие. Это лицо было красиво.

После туннеля дорога продолжалась, и я пошел мимо высокого ограждения – то ли стены, то ли забора, ведя по нему рукой и опасливо озираясь по сторонам. Уже смеркалось, и небо на горизонте было каким-то иссиня-желтым, исполосованным острыми облаками, словно все в шрамах и синяках.

Я был уверен, что у высоких каменных ворот сразу наткнусь на охрану. Но за воротами, почему-то не охраняемыми и не запертыми, а распахнутыми настежь, меня ждала совсем иная картина.

Весь огромный двор был усеян трупами. Часть из них, с широкими и плоскими лицами, с желтоватой кожей, приплюснутыми носами и раскосыми глазами, были в тяжелых темных кожаных одеждах с металлическими бляшками на груди; часть – смуглые, кудрявые и большеглазые – в светлых и полосатых многослойных тканях, с цветными тюрбанами на головах. Впечатление было такое, что это две отдельные группы, и что по какой-то неведомой причине они вдруг передрались между собой. Я не мог представить, что Маура в одиночку справился со всеми, тем более, что кольцо осталось у меня. Но, как бы то ни было, смерть мне пока не грозила.

Тихонько, на цыпочках, я крался мимо тел, тщательно вглядываясь в лица и опасаясь, что кто-то из врагов только ранен и вот-вот очнется. К счастью, тела моего хозяина среди них по-прежнему не было.

Я бы еще долго безуспешно плутал по холодным коридорам крепости, если бы случайно не заметил в углу в полумраке узкую деревянную лесенку, ведущую куда-то наверх, в открытое отверстие люка.

Сырая каморка была освещена одной масляной плошкой, свисавшей с низкого потолка. Плошка слегка раскачивалась от дуновения ночного ветра, влетавшего в крошечное зарешеченное оконце. В проемах между прутьями мерцали звезды. И было очень тихо, только тени плясали на грязных стенах под скрип цепи от светильника. А я стоял, боясь пройти вглубь каморки и увидеть там еще один труп.

Он неподвижно лежал на полу, тут и там забросанном соломой. Первое, что бросилось мне в глаза, была его нагота. Я обреченно приблизился, чувствуя, как ужас цепко сжимает горло.

На его виске виднелся багровый кровоподтек, и все тело выглядело сильно избитым. Двигаясь, как во сне, я заставил себя дотронуться до его руки. Она была горячей. Тут, к моей радости, он открыл глаза.

– Хозяин... – прошептал я в раскаянии. – Простите... Простите меня. Я не должен был убегать... Я должен был помочь вам...

– Руки...
– слабо пробормотал он. – Развяжи.

Он с трудом перевернулся лицом вниз, и тут только я заметил, что запястья его были крепко-накрепко связаны толстой грубой веревкой, врезавшейся в кожу, а через всю спину тянулись длинные красные борозды от ударов кнутом.

Громко

выдохнув от отчаяния и горечи, я немедленно принялся высвобождать его, однако удалось мне это не сразу. Тугой узел не хотел поддаваться, пока Маура не кивнул мне на лежащую на полу тонкую щепку:

– Поддень этим.

Веревка, наконец, спала, и он с облегчением потер освободившиеся кисти.

– Нам нужно уйти отсюда, - тревожно проговорил я. – Нас могут в любой момент обнаружить...

– Да, - сказал он, не поднимаясь.

Я наклонился к нему.

– Погоди немного... – ответил он на мой вопросительный взгляд. – Голова кружится...

Снова подул ветер, и я, подобрав в углу какую-то рваную накидку, прикрыл его, затем уселся рядом на каменный пол. Несколько минут прошло в тишине.

В каморке было так же холодно, как и внизу. Я подтянул колени к груди и опустил на них подбородок. Холодно и тихо, как в могиле. Десятки мертвых тел, раскиданных повсюду; люди, которые никогда уже не увидят, как светит солнце. Неужели и мы никогда больше этого не увидим?..

Меня передернуло, и я еще раз попытался обратиться к хозяину, потрогав его за плечо. Кажется, он уже успел задремать.

На этот раз он резко повернул ко мне блестящее от пота лицо, сонно моргнув, и вдруг с силой схватил меня за руку, снова сдавливая до боли.

– Кто это?

– Это... это я, хозяин, это Бан, - ответил я, чувствуя, как в горле совсем пересохло. – Это я...

– Бан... Бан, - он отрешенно повторил мое имя, словно слышал его впервые; но глаза его наконец узнали меня.

Он медленно поднялся и огляделся.

– Мне надо найти другую одежду.

Мы с трудом сползли на место битвы. Маура сам приметил на одном из убитых наименее грязные штаны, я стянул с другого рубаху, тунику и сапоги, и наряд был готов.

– Украли! – вдруг в отчаянии выкрикнул он, пошатываясь и озираясь по сторонам. – Где мое кольцо?! Украли, твари!

– Нет, нет, хозяин! – поспешил успокоить я его. – Не украли. Оно у меня.

– Ты украл! – яростно двинулся он на меня. – Трус, подлый воришка!

– Вы же сами мне его отдали, разве вы не помните? – спросил я, еле сдерживая слезы.

Он провел ладонью по глазам, словно очнувшись от кошмара и стирая невидимую пелену.

– Что я несу?.. – устало, но уже спокойно пробормотал он. – Прости, Бан. Дай его сюда.

Я быстро обтер кольцо от грязи и попытался снять с пальца. Оно не снималось. Застряло.

После нескольких минут кряхтения и пыхтения, я, обливаясь потом, проклинал тот момент, когда мне взбрело в голову его надеть – ведь оно явно было мне мало, и предназначалось лишь для тонких пальцев чужаков.

– Дай руку, - не выдержал Маура.

Он начал круговыми движениями постепенно стягивать с меня кольцо, стараясь не причинять мне боли.

– Зачем ты вообще его нацепил? – спросил он раздраженно, когда я в очередной раз пискнул, как умирающая мышь.

– Я... я... – Мои щеки покраснели от стыда.

Как было объяснить хозяину, что я напялил кольцо просто из любопытства, чтобы попробовать что-то взорвать, или увидеть чьи-то мысли, или еще что-нибудь эдакое? Что даже идея использовать его для помощи хозяину возникла у меня далеко не сразу?