Дневники потерянной души
Шрифт:
– Помоги... – прошептал вдруг он. – Помоги мне...
– Чем, чем я могу помочь?..
Я взял его за руку и поцеловал худые грязные пальцы с обломанными ногтями. Никогда раньше я не посмел бы сделать этого. Но здесь, за чертой рассудка и привычности, когда все происходящее напоминало затянувшийся кошмарный сон, мне уже неважно было, какие нормы общества я переступаю, и как буду за это наказан. Только мои инстинкты вели меня теперь, и только им я подчинялся.
– Помоги мне... – он уцепился за мое плечо, и я наконец понял, что он просто хочет, чтобы я помог ему встать. – Кажется, обнаружили...
Без дальнейших пояснений он скрылся в черном устье пещеры.
Тревожно переступив с ноги на ногу, я утер лоб рукавом, мечтая лишь о глотке свежей прохладной воды – даже двухдневный голод уступал по силе мучительной неотступной жажде, от которой горел рот, кровоточили растрескавшиеся губы, и болезненно першило в горле.
Уголком глаза я вдруг снова заметил мелькнувшую тень, и из-за скал возникла худая фигура, в мгновение ока оказавшись рядом.
На этот раз я, хоть и вконец изможденный, среагировал сразу.
– Еще раз к нам сунешься, тварь, проткну тебя насквозь! – Я выхватил нож и угрожающе размахивал им перед собой, изо всех сил сжимая рукоять. – Убирайся, мерзавец!
– Пропусти, - тяжело дыша, потребовал Трагальд.
Зная все дороги и не попавшись в плен, он преодолел этот многодневный путь через скалы и степь раньше нас, уже, видимо, некоторое время поджидая на склоне. Его длинные покрытые пылью волосы были завязаны узлом, чтобы не мешать при дальнем переходе, одежда и обувь были так же, как и у нас, изодраны в клочья; и без того впалые щеки ввалились еще больше, отчего высокие скулы выступали острыми углами на осунувшемся бледном лице. Но мне не было жаль его – ведь теперь, после недавних слов хозяина, я был уже абсолютно уверен, что он враг нам обоим.
– Подлец! Предатель! – гневно выкрикнул я. – Пошел вон, или умрешь!
Мои угрозы звучали совсем неубедительно даже для меня самого, но я готов был до последнего защищать хозяина – или хотя бы дать ему время осуществить задуманное.
– Пропусти, идиот, или он сейчас убьет себя!
Я растерялся от этих слов, опустив оружие. Улучив момент, старик резко прыгнул на меня, выбивая нож из руки, и с силой отшвырнул в сторону так, что я ударился лбом о камни и потерял сознание.
Когда я пришел в себя, то не сразу понял, где нахожусь. Из раны на голове текла кровь, заливая глаза. Я вспомнил о случившемся и в ужасе вскочил на ноги, стараясь справиться с головокружением и надеясь, что еще не опоздал. Опрометью я кинулся в черное устье входа.
Пещера оказалась огромной. Ее крутые гулкие своды были некогда расширены руками неведомых мастеров; также о пребывании здесь разумных существ говорили выдолбленные в камне длинные ровные ступени, ведущие почти вертикально вниз. От спуска по ним еще больше закружилась голова – и я вынужден был ухватиться за стену.
Тут только я понял, что в пещере не царила полная темень, и что причиной тому не мог быть слабый дневной свет из входного проема. Освещение имело зловещий красноватый оттенок, и шло изнутри зияющей посреди пещеры пропасти, отражаясь от сводов. Где-то далеко внизу слышалось ровное гудение, будто его издавал
Меня вдруг обуял панический ужас. В этой пещере явно искусственного происхождения что-то творилось. Словно там присутствовала дикая, неведомая, неземная сила. Словно там уже погибли сотни, тысячи. До нас…
Слева от подножия лестницы, прямо на зазубренных выступах скал в неестественной позе лежал Трагальд с широко раскрытыми глазами. Посреди его груди чернело большое выжженное пятно. Сквозь дыру в одежде проступала обугленная плоть.
Заставив себя отвернуться, в колышущемся мареве я заметил еще одну лежащую фигуру у самой кромки обрыва, и кинулся туда.
Мой хозяин был неподвижен, и его волосы свисали прямо в пропасть. Скалистый пол подо мной дрогнул.
Я схватил лежащего в охапку, отшатываясь от смертельного отверстия и бросаясь к лестнице. Земля под моими подошвами содрогалась все сильнее, будто хотела исторгнуть наружу из своих недр инородное тело, душащее ее. И как раз когда я уже забрался на длинный ступенчатый виток, где-то далеко внизу, внутри горы, что-то громыхнуло так, что со стен посыпалась каменная пыль, и меня едва не сбросило обратно.
Из последних сил я карабкался к спасительному выходу, держа хозяина на плече, в кровь обдирая пальцы об острые камни и стремясь лишь оставить позади эти врата ада, добраться до нормального мира и вдохнуть живительный воздух вместо мутящего все чувства удушающего газа.
Оказавшись снаружи и не выпуская обмякшее в моих жестоких объятиях тело, я тащил его вниз по склону, скользя и скатываясь по серому песку и гальке, ранящей ступни сквозь прорехи в сапогах. Наконец, достигнув очередного выступа примерно на половине спуска, я почувствовал, что не смогу пройти больше ни шагу. Чуть не выронив свою ношу, я опустил хозяина на песок и сам повалился рядом.
Все тряслось. Оглянувшись и не веря своим глазам, я смотрел на стекающие по скале ручейки непонятного оранжевого вещества, ожидая, пока они докатятся до нас. Но широкий выступ предоставил защиту – раскаленные потоки обогнули его с двух сторон, продолжая свой губительный путь вниз, к степной равнине.
Я отер щиплющий пот с лица, и ощутил на губах соленый привкус. Отодвинув руку, я посмотрел на нее. Рука была залита кровью. У меня уже не было сил испугаться, и я только тупо пытался понять, как могут так кровоточить мои пальцы, хоть и сплошь исцарапанные. В этот миг я взглянул на руки хозяина, и к горлу подступила очередная волна тошноты, когда я увидел страшную рану. Кровь была его. По кожаной тунике растекались рубиновые пятна, оставившие следы и на моей одежде.
Он с усилием открыл глаза – веки припухли, опаленные жаром; одна из скул была сильно разодрана.
– Беги... – прошептал он хрипло. – Оставь меня. Беги...
В ужасе я замотал головой:
– Нет!..
Тогда он медленно поднял ладонь, погладив меня по лицу.
– Я... люблю тебя, Баназир.
Кисть соскользнула, отпечатавшись кровавой меткой на моей щеке, и взгляд его застыл.
Зарыдав от бессилия, я упал поверх него, шепча почти машинально:
– Я тоже люблю вас... хозяин...