Дни и ночи Невервинтера. Книга 2
Шрифт:
— Теперь понятно, почему мы так сравнительно легко одержали победу, — заметил Ниваль.
— Да, призывать теневых всадников и защищать Башню было некому, а для обороны без помощи магии она не приспособлена, — согласилась Эйлин. — Но кто он, этот неведомый благодетель?
Присев и взглянув на кровавые отпечатки огромных кованных сапог около тела Грангора, Ниваль присвистнул.
— Ого. Кажется, я знаю, кто это может быть. Я видел его в Башне, и много слышал о нем от старухи. — Он встал. — Я думаю, меча здесь нет. Если кто и может нам что-то о нем сказать, то это Ральф Троллеподобный. Он посвятил свою жизнь охоте за артефактами,
На поиски Ральфа Троллеподобного они отправились вместе с Касавиром, Келгаром, Нишкой и Гробнаром. Сола тоже пошла с ними, хотя ее никто не заставлял. Она была, как обычно молчалива и сосредоточена. Даже больше, чем обычно. Иногда она посматривала на Ниваля, но быстро отворачивалась и хмурила брови. Эйлин шагала рядом с Касавиром, и у нее возникало неудержимое желание взять его за руку и никуда-никуда не отпускать. Она словно чувствовала исходящее от него тепло. Тепло и спокойно теперь было и в ее сердце. И пусть не было у них возможности обнять и поцеловать друг друга так, как им бы хотелось, но их взгляды были красноречивее слов.
Вскоре они нагнали его, и не думавшего заметать следы или сильно торопиться. Ральф был один — и это их удивило. Это могло удивить людей, не знакомых с его привычками. Те же, кто хорошо знал его, утверждали, что он, если и покидает свою крепость в поисках приключений и трофеев, снискавших ему славу, то почти всегда в одиночестве или с оруженосцем. А уж в стране Холода он был своим, хотя и наведывался сюда не часто, ему здесь мало что угрожало. Он шел по проторенной тропе не торопясь, тяжелым, грузным шагом, и снежная пыль летела от его латных сапог с носами, окованными шипами. Длинные седые волосы Ральфа опускались из под шлема-черепа густыми волнами, разметавшись на украшающей плечи шкуре снежного волка и развеваясь на ветру. Увидев Ральфа со спины, можно было подумать, что этот статный, сильный мужчина красив, как бог. Но мало кто мог сдержать желание отвести взгляд, когда Ральф Троллеподобный поворачивался к нему лицом. Когти серебристого медведя, чья шкура теперь украшает Зал Славы в его замке, страшно изуродовали его, лишив одного глаза, сломав переносицу и раскроив когда-то прекрасное лицо на неровные лоскуты. За спиной Ральфа в перевязи болтался устрашающего вида двухлезвийный топор и Серебряный Меч.
Ральф почувствовал, что его нагоняют, и обернулся. Окружив его, друзья выставили против него оружие, но руки Ральфа были опущены. Ни один мускул не дрогнул на его лице, вызывавшем смесь ужаса и жалости. Он заговорил, и звучный голос его был подобен звериному рыку.
— Так значит, Башня Холода пала? Ожидаемый исход. Но я не собираюсь драться с вами. Я всегда помогал Грангору и Арденору, но в этой войне принципиально не участвовал. Я не люблю умирать ради чьих-то амбиций.
Ниваль холодно усмехнулся опуская, но не убирая меч.
— Поэтому, ты решил избавиться от Грангора, который задумал откусить кусок больший, чем способен проглотить. Или ты давно планировал освободиться от него?
— Какой ты догадливый, — осклабился Ральф, отчего его и без того уродливые черты исказились в жуткой гримасе. — Он первый напал на меня. Я сказал ему все, что думаю об его планах, и отказался в них участвовать.
— Если бы такой сильный маг напал на тебя первым, ты бы сейчас тут не стоял, —
Ральф Троллеподобный приблизился к паладину, сверля его единственным, налитым кровью глазом, таким темным, что радужка сливалась со зрачком, и грозно прохрипел:
— Ты. Уверен?
Касавир был очень высок и крепко сложен, но даже он был ниже Ральфа почти на голову. Тот нависал над ним, как гора, и массивность его фигуры подчеркивалась тяжелым доспехом, отделанным шкурой снежного волка, украшающей плечи. Оскаленный череп серебристого медведя на седой его голове хищно сверкал кровавыми рубинами в глазницах. Паладин спокойно выдержал его взгляд.
— Как бы то ни было, — произнес он, — ваши трения с Грангором оказались нам на руку. Осталось только вернуть вещь, которую ты у него взял.
Ральф хрипло рассмеялся.
— Так этот меч был вашим? Сочувствую. Я бы с радостью отдал его. Но он мне понравился. Я сроднился с ним. Я неравнодушен к оружию. Вот она, — он сверкнул глазом на Нишку, — знает, как я трепетно отношусь к своей коллекции.
— Тогда мы отберем его силой, — сказал Ниваль.
Ральф покачал головой.
— Я ни у кого не крал его. Это мой честный трофей. Я заслужил его в бою.
— Он мой, а не Грангора, — возразила Эйлин.
— Ты потеряла его, а я нашел. Таков закон. Обобрав труп своего врага, ты не обязана возвращать его вещи тем, у кого он их отнял.
— Ты поступаешь, как мародер, — угрожающе произнес Касавир.
— Да?! — Взревел Ральф и оглядел спутников. — Вы все так думаете? И ты, рогатая, тоже так считаешь? Вы видели тело Грангора. Снял ли я с него хоть одно кольцо? Вытащил ли хоть одну монетку из его кошелька? Изъять оружие поверженного врага — святое право воина! — Он снова метнул взгляд на Касавира. — Даже боги никогда не оспаривали его. Осудить меня — значит осудить миллионы воинов, собирающих железо после битвы. Ваши бойцы сейчас занимаются тем же, и вы не препятствуете им.
Взглянув на паладина, Ниваль заметил, что тот раздумывает над словами Ральфа. Он зло заиграл желваками. Красивые слова. Но начальник Девятки отлично представлял себе, как все было на самом деле. Они с Эйлин переглянулись и поняли друг друга. Даже беглого взгляда на тело мага в башне им было достаточно, чтобы заподозрить нечистое.
— Ты не видел того, что видели мы, — вполголоса бросил он Касавиру и сказал, повысив голос: — Я уверен, что никакого честного боя не было, а было подлое убийство.
— Пустые слова. Или ты собираешься взять меня под арест и проводить расследование? Это в городах вы осуществляете правосудие по своим законам. А здесь закон один — война. И прав тот, кто выжил в бою.
— Это неразумно, Ральф, — не сдавался Касавир, — сила на нашей стороне, а у тебя есть шанс поступить по совести и уйти с миром.
В ответ варвар состроил презрительную гримасу и смерил его взглядом.
— По совести… Легко рассуждать о совести, когда сила на твоей стороне. Тебе ведь к этому не привыкать. Да, я один, а вас пятеро. Как минимум, трое из вас — сильные воины. У вас есть магия. За вами стоит вся эта лошадиная армия. Но я постараюсь продать свою жизнь как можно дороже. Только будет ли это справедливо? — Он пристально посмотрел в глаза Касавиру. — Ты ведь паладин, да? Кому ты молишься, Триаде? Тогда скажи, паладин, я, убивший вашего врага и спасший десятки ваших жизней, заслуживаю ли участи умереть, как собака?