Дни мародёров

-Joy-

— Что делать...

— Есть другая дорога! За мной! — Бродяга обернулся собакой и бросился вглубь леса, вынюхивая путь. Ремус и Джеймс — за ним, с тоской оставив позади вид на замок. По сторонам и вверх смотреть было страшно — казалось, что это сама земля выплевывает пауков в таком безумном количестве.

Впереди забрезжили огоньки замка — деревья стали реже, но едва они бросились в просвет — история с капканом повторилась. Снова им пришлось углубиться в лес, но там их сразу же взяли в кольцо.

— Спина к спине! — крикнул Джеймс.

Их

палочки хлестали воздух, как плети. Пауки шипели, щелкали жевалами и шевелили лапами, но опасались подойти ближе.

— Есть ещё блестящие идеи?! — кричал Бродяга. Его плечо мокро блестело, лицо было вымазано паучьей кровью. — Самое время придумать какой-нибудь гениальный... Араниа Экземи! ...план, мать его!

— Импедимента! — Джеймс так мощно наподдал особенно наглому акромантулу, что тот с визгом вкатился в своих собратьев, сбивая их как кегли в кегельбане, и в этот миг из темноты леса вдруг раздался оглушительный рев.

Пауки всполошились, заверещали, зашевелили лапами в воздухе, словно фанаты на рок-концерте. Всего за несколько секунд кольцо, сомкнувшееся вокруг них, растянулось в разные стороны. Черное, мохнатое море, шипя и вспениваясь, с удивительной скоростью рассеялось, втянулось в темноту между деревьями и унесло в самое сердце леса отвратительный плотоядный писк.

— Что произошло? — озадаченно спросил Ремус, все ещё вертясь на месте и держа деревья на прицеле. — Что их испугало?

Внезапно рев повторился. Мощный, в два раза громче, чем рев Ремуса в его нелегкие дни, такой громкий, что, казалось, даже деревья затряслись в земле.

Они замерли.

— Кто это? — прошептал Ремус ужасно перепуганным голосом.

— Не знаю, — Бродяга слегка задыхался после боя. — Белки?

Где-то совсем рядом затрещали ветки, сминаясь под чьими-то очень тяжелыми шагами.

— Надо валить! — Джеймс помахал рукой, не сводя глаз с темноты, откуда доносился шум.— Я прикрою... быстро-быстро-быстро!

Они бросились в заросли.

И весьма вовремя, потому что едва ветки перестали шевелиться, на поляну вышло то, что прогнали колонию акромантулов.

В первую секунду он подумал, что это Хагрид... но существо было немного меньше ростом и лишь отдаленно напоминало человека. У него была отвратительно голая, цвета сырого мяса кожа, вся в голубоватых, вздувшихся венах, крошечная, как кокос голова, кривые мускулистые ноги и гигантские, толстые как стволы деревьев руки, в которых монстр нес окровавленную тушу лося.

Джеймс втянул голову в плечи.

— Это ещё что за херня?! — прошептал перепуганный Бродяга, глядя на пришельца сквозь прогалины в кустах.

— А ты его не узнал?

— Что? — Ремус и Сириус дружно повернули к нему голову.

— Мы видели его, ты помнишь, Бродяга? — Джеймс чуть переместился в сторону, хищно глядя, как монстр топчется по пустой поляне. Земля вздрагивала под его ногами. — Во время полнолуния, забыл? Он тащился куда-то в компании парочки... волков.

— И что он тогда делает здесь?

— Никогда

не видел ничего подобного, — Лунатик осторожно нагнул ветки. — Кто это такой?

— Не знаю, кто, но он как-то связан с убийством Тинкер, — прорычал Джеймс. — Я уверен.

Неожиданно монстр повернулся к ним спиной и потопал вглубь леса, туда, куда побежали пауки.

— За ним! — прошипел Джеймс и первым вырвался из кустов.

Уже второй раз за день они бежали за великаном. Но если в первый раз они были уверены, что им ничего не грозит, то теперь сердце трепыхалось так, что Джеймсу начало казаться, что он проглотил большую и нервную птицу.

Существо ломилось через дремучий, густой лес так легко, словно шло по пшеничному полю — только голова мертвого лося ударялась о его плечо на ходу. Пару раз оно оборачивалось, издавая удивленный рык, но они каждый раз прятались, а у него, очевидно, было какое-то очень важное дело, потому что оно сразу же отворачивалось и топало дальше, уводя их всё дальше и дальше в лес.

Очень скоро Джеймс понял, что они оставили Запретный лес Хогвартса далеко позади. Деревья здесь росли плотнее, полумрак был густым и затхлым, а растительность, куда более древняя и буйная, чем та, к которой они привыкли, цеплялась за кроссовки и руки, словно какая-нибудь безутешная старуха.

— Куда он прет? — задыхался Сириус. Он то и дело обращался в собаку, чтобы пролезть между вздыбленными корнями или сквозь особенно маленькие кусты.

— Он не заведет нас в какое-нибудь болото? — опасения Ремуса были вполне основательными — Джеймс и сам заметил, что земля под ногами чавкает, а воздух сыреет. — Вдруг это просто водяной? Заблудился и вот...

— Не заведет! — рыкнул Джеймс, усердно проталкиваясь сквозь кустарник. Ему приходилось всё время придерживать очки, поэтому работать он мог только одной рукой. Это замедляло движение. — Куда он подевался? Вы его видите?

— Мы отстали! Давайте я...

Больше Сириус ничего сказать не успел, потому что как-только они вырвались из очередных, паутинных зарослей малины, вдруг с размаху врезались в кого-то и ничком повалились в грязь.

— Хагрид! — Ремус шумно выдохнул и прижал руку к груди. — Это ты...

— Тьфу ты черт! — Бродяга выплюнул какую-то гусеницу и вытер рот. — Дрянь...

— Я чуть не сдох! — возмутился Джеймс, вскакивая из кучи листьев. — Разве можно так пугать?!

Судя по выражению лица великана, он хотел задать точно такой же вопрос.

Он всё ещё нетвердо стоял на ногах, взгляд его носил, но та часть лица, которую не закрывали волосы, была перекошена от страха и пьяные глаза горели беспокойством.

— Вы что тут... — язык его слегка заплетался. — Вы что тут делаете, негодники?! — зашипел он наконец, наклоняясь вперед и окатывая ребят алкогольным смрадом. — Ну-ка быстро вставайте! — он сгреб их в охапку, как щенят и поставил на ноги так, что они повалились друг на дружку. — Ну-ка бегом отсюдова! — он нервно оглянулся. — Бегом я сказал!