Дни мародёров
Шрифт:
Так как Сириус не сдал последний экзамен и не получил диплом, то и форма с остроконечной шляпой ему не полагалась, но он все равно выглядел сногсшибательно в простой белой рубашке и черных брюках с подтяжками.
Марлин, сидящая рядом с Алисой, а не с близнецами, бросила на него быстрый взгляд и снова повернулась к кафедре, за которой для них в последний раз вещал директор.
— …и всегда помнить, что сколько был лет ни прошло — Хогвартс, это дом, где вам всегда рады, — Дамблдор помолчал. — А теперь…профессор Макгонагалл, прошу вас. Огласите список выпускников.
Макгонагалл
— Лили Джейн Эванс! — звонко выкрикнула Макгонагалл, и зал взорвался аплодисментами.
Улыбаясь и пунцовея от удовольствия, Лили прошла между рядами. Рыжие волосы гладкой волной лежали на черной мантии и слегка плескались на ходу. Её глаза сияли.
Красный как помидор, весь в изумруде и бархате, профессор Слизнорт трубно высморкался, когда Дамблдор вручил ей диплом и пожал ей руку. Профессор Стебль, у которой и у самой глаза были на мокром месте, похлопала его по руке.
— Ремус Джон Люпин!
Маркус Люпин гордо выпрямил спину и похлопал сына по плечу.
Сияя, Ремус прошел между рядами, пожав три, или четыре протянутые ему руки. Взбежал по ступенькам. Привычно скользнул взглядом по учительскому столу, слегка помрачнел при виде двух пустующих стульев, но тут же снова просиял и принял у Макгонагалл диплом, поправив шляпу.
Макгонагалл по-матерински похлопала его по плечу.
Питер ни разу не споткнулся, не запутался в мантии, и не уронил диплом.
Когда Макгонагалл объявила «Джеймса Карлуса Поттера», в зале как будто взорвалась бомба. Гриффиндорцы кричали, хлопали, свистели и рычали, топали ногами и стучали по столу. Несколько старшекурсниц рыдали навзрыд. Джеймс легко пробежал между рядами — как и в случае с Ремусом к нему тянули руки, только не несколько человек, а почти все.
Купаясь в лучах всеобщего обожания, Джеймс Поттер, капитан команды по квиддичу, староста школы и самый отпетый хулиган, взбежал по ступенькам, взял у Дамблдора свой диплом, с удовольствием встряхнул директорскую руку, а потом, вместо того, чтобы просто вернуться за стол, вдруг вскинул кулак, с зажатым в нем дипломом, в воздух, словно это был Кубок по квиддичу.
Зал второй раз взорвался аплодисментами.
— Гриффиндор! — взревел он и зал заорал так, что задрожали стекла.
Слизеринцы переглянулись с кислым видом.
Когда Макгонагалл попыталась вернуть его на место, Джеймс оступился, наступив на распутавшийся шнурок своего кеда, и из его кармана вдруг
— Не честно, что тебя оставили без диплома, только потому, что ты не сдал какой-то дурацкий экзамен, Бродяга, — прошептал Питер. Он был весь красный от волнения и таращил глаза. — По-моему, мы все его сдали еще тогда…ну…в лесу. И даже раньше.
Сириус фыркнул.
— Пусть оставят себе эту чертову бумажку, — он бросил взгляд на свиток, лежащий перед Питером. — В реальном мире он никому не нужен, а я так и так найду, чем заняться.
— Чем? — Питер выкатил глаза.
Сириус загадочно промолчал.
— Чем-то правильным, Хвост, — с чувством сказал он. — Лучше слушай внимательно. Вдруг тебе дадут медаль Гриффиндора за то, что ты тогда был с нами в лесу.
Питер выпрямился, оглянулся на кафедру и покраснел еще больше.
— Медаль Гриффиндора? — одними губами спросил Ремус, покосившись на Сириуса.
Сириус повернулся к нему с самым совиным лицом на свете.
— Шалость удалась, — шепнул он, и Мародеры не выдержали, прыснули, украдкой дав друг другу пять.
Питер прикола так и не понял, и до конца церемонии сидел как на иголках, ожидая чего-то и нетерпеливо вытягивая шею.
После церемонии у всех было время прогуляться в последний раз по территории замка, покататься на лодках, сходить в загон профессора Грей, за которым теперь ухаживал Хагрид, дернуть Гремучую иву за ветку, и наделать побольше фотографий для альбома.
Ну а вечером их ждал выпускной бал.
Правда, балом это можно было называть ровно до тех пор, пока он проходил в Большом Зале.
Столы убрали и заменили хороводом круглых столиков в окружении стульев. На каждом столе стояла фигура одного из животных Хогвартса в окружении цветов — красных, желтых, синих. Из-за этого Большой зал стал похож на гигантскую теплицу.
Последний ужин в стенах школы оспровождался неизменными слезами кого-нибудь из девчонок, или хлопками открываемых бутылок медовухи и сливочного пива. Эльфы расстарались в этот вечер. Еда была потрясающей. Сочное мясо в кислом, сладком соусе, хрустящий картофель— фри в масле и специях, море самых разных соусов, даже какие-то иностранные блюда — дань уважения присутствующим гостям.
Девчонки, которые целую неделю до этого сидели на завтраках, обедах и ужинах с постными минами и ничего не ели, весь вечер уплетали за обе щеки. Конечно, если вдруг не вспоминали, что это последний ужин в Хогвартсе, и не начинали реветь.
К слову о девчонках.
Джеймс и не подозревал, что они все такие красивые. Ну серьезно, какими он видел их все семь лет? С хвостиками, или косичками, почти без макияжа, в уродливой школьной форме. Сегодня все они собрались до ужина в холле и напоминали стаю выпущенных на волю райских птиц, или клумбу из самой главной теплицы мадам Помфри. Или нечто среднее.