До новой встречи
Шрифт:
В день открытия новой мастерской гвардейцы-летчики прислали полковой оркестр. Ремесленники построились на дворе у старого корпуса. Впереди — токарные группы. Сзади них и по краям — фрезеровщики, строгальщики, слесари, модельщики и ученики-строители. Все в новых комбинезонах.
Широкая голубая лента закрывала проход в старый корпус. Двери и окна были распахнуты, внутри виднелись ряды новеньких станков. Трудовым парадом командовал Андрей Матвеевич, — и в штатской форме он сохранил военную выправку.
— Парад, смирно!
Эхо повторило команду. Замерли ряды ремесленников,
Смолкли торжественные звуки Государственного гимна. Николай Федорович прошел ко входу в старый корпус, коснулся рукой голубой ленты.
— Дорогие ребята! Сегодня суббота. На календаре будничный день, а в жизни нашего училища это день высокого торжества. Вступает в строй наш старый корпус. Мне думается, нужно изменить название. Мало в нем осталось старого, все новое, даже стены и те обновлены. Станки первоклассные. И всем этим своим счастьем мы обязаны партии большевиков.
Троекратное русское «ура» волнами, перекатами доходило через парк к невским берегам. Оленька подняла знамя, красное полотнище заполыхало над строем. Николай Федорович подал ножницы Вадиму: восстановление старого корпуса — комсомольская инициатива.
— К торжественному маршу…
Вадим перерезал голубую ленточку. Первыми вошли в корпус токари, за ними фрезеровщики, строгальщики и встали к станкам. Гости, модельщики, слесари разместились в главном проходе и у входа. Евгений Владимирович, как старший по возрасту подал команду:
— Начинай!
Одновременно зашумели сто двадцать пять моторов, гулко осыпалась стружка. Глядя на серьезные лица своих питомцев, Николай Федорович счастливо думал: «Здесь, на крохотном участке родной земли, ребята — завтрашние квалифицированные рабочие, видят, как могуча их Родина. Где, в какой еще стране в такой короткий срок развалины могли превратиться в действующий механический корпус!
41
До летних каникул осталось меньше недели. Сданы экзамены. Оленька получила на всю группу новые тетради, сразу их не раздала, а вечером аккуратно надписала на обложках: «Тридцать четвертая токарная группа второго года обучения».
Окончание учебы совпало со спортивными соревнованиями. Легкоатлеты и волейболисты училища вышли в финал. В приподнятом настроении Николай Федорович покинул стадион «Динамо». В руке он нес фуражку, набегавший с залива свежий ветерок лениво лохматил густые седеющие волосы. Несколько минут назад Оленька и Григорий опустили флаг соревнования. Два чемпиона из одного училища — небывалый случай.
На стадионе, кроме тренера, попечителем команды, как всегда, был Максим Ильич. С его лица не сходила улыбка. Можно было подумать, что это он, а не Григорий в финальном забеге на грудь опередил своего ближайшего соперника.
Когда ребята переоделись, Максим Ильич отпустил их в буфет выпить хлебного квасу, а сам сел на кромку запасного футбольного поля, напоминая незадачливого торговца на сельском базаре. Перед ним лежали трусики, майки, среди одежды возвышался хрустальный кубок, а возле него четыре металлические вазы и в каждой по развернутому
Отряженный нанимать такси, Антон ухитрился привести машину прямо к запасному полю. Без пропуска на стадион автомобиль не пропустят. Отправляясь на поиски машины, он взял у Оленьки шарф, обвязал им правую руку, — каждый милиционер знает: голубой цвет — цвет главного судьи спортивного соревнования.
Никому не доверяя, Максим Ильич бережно уложил вазы на сиденье машины, кубок взял к себе на колени. Рядом с шофером села Оленька, а остальные члены команды возвращались в автобусе.
Приближался час футбольного матча команд мастеров «Динамо» Ленинграда и Тбилиси. По проспекту к стадиону шли нескончаемым потоком легковые машины. Сюда, на Крестовский остров, будто ринулся автомобильный транспорт со всего города.
Николай Федорович лишил себя удовольствия посмотреть матч по важным причинам. Накануне на совете спортивного общества условились в случае победы на финальных соревнованиях сразу же собраться и составить списки команды, отъезжающей на юг.
Официально заседал совет спортивного общества, но в зал проникли болельщики. И они так шумно высказывали свое мнение, что Вадим невольно выругался:
— Помолчите немного, стадионные Цицероны.
Митрохину было не совладать с такой оравой. Вадим поспешил помочь растерявшемуся председателю совета:
— Пусть каждый участник заседания возьмет лист бумаги и сам наметит состав сборной команды легкоатлетов училища.
Спустя четверть часа на столе лежала стопка бумаги. По сорок голосов получили Оленька, Григорий и Митрохин, на четыре голоса меньше Антон. Одинаковое количество голосов получили Сафар и Георгий. От слесарей — Таня Загорушина, от модельщиков — Глоба.
Шум разгорелся, когда начали намечать состав баскетболистов. Претендовали команды первой слесарной и седьмой модельной. В весеннем розыгрыше обе имели одинаковое количество очков. Встреча в финале закончилась ничейным результатом. Опять на столе председателя собрались записки, но голоса разделились поровну. Деловой спор грозил перейти в ссору. Николаю Федоровичу было известно, что не уступят ни слесари, ни модельщики; он предложил послать сборную — решение, примиряющее обе стороны.
Но это был не мир, а временное перемирие. Антон, составляя список сборной, в основной состав внес слесарей — своих дружков, а в запас поставил модельщиков. Николай Федорович вступился за модельщиков, и Антону пришлось признать, что он поступил не принципиально.
Начались тренировки уезжавших на юг. В общежитии, столовой, в мастерских часто возникали оживленные беседы. Поводов была тьма. Удастся ли Григорию на стометровке скинуть секунду, а в забеге на километр показать время, близкое к всесоюзному рекорду для юношей? Горячо обсуждали случай на тренировке — Антон бросил диск. Отличный бросок. Диск упал в трех метрах за красным флажком. Рекорд страны, а судья не засчитал: Антон коснулся земли. Тревогу вызывали тренировки баскетболистов. Сборная, составленная из сильнейших игроков, не имела спаянности, каждый играл за себя, а это равносильно проигрышу.