Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
— Без принцессы мы все равно не можем принимать решение, — после еще каких-то раздумий произнес Орофер. — И без Берена.
— Понимаю, — легко согласился Нолмэндил. — Имеет смысл подождать их возвращения. Но не слишком долго.
Орофер закончил переставлять с места на место воткнутые в край карты флажки и обернулся на брата; тот по одному этому взгляду поднялся быстро и текуче, и они вместе вышли в приемную. Голосов сначала слышно не было, но потом, после как будто утратившего недавнюю резкую требовательность возгласа «Корлас!», стукнула дверь, стукнули каблуки сапог, и голоса зазвучали отчетливее:
— Пока есть время, — дождавшись возвращения принцев, но еще не дав им сесть, уловил момент Белег, — господин Нолмэндил может оказать нам услугу. По существу.
— Какую же? — с интересом, но мигнув во взгляде настороженностью, спросил голдо.
— Вы могли бы взглянуть на задержанных. На тех, кого разведка задержала до визита в «Хромую собаку».
— Я собирался предложить отправить господина Нолмэндила к задержанным, — с непроницаемым видом отозвался Ордиль.
И он, и Турин все это время просидели молча: молодой человек только вертел по сторонам головой, несколько раз порывался открыть рот и что-то вставить, но каждый раз косился на Белега и сдерживался; Ордиль просто наблюдал.
— Это будет несколько противоречить предыдущим нашим планам, но и такой вариант я рассмотреть готов…
— Какой в этом резон? — не дал продолжить Орофер.
— В «Хромой собаке» никого из тех, кто привлек его внимание в Заречье, господин Нолмэндил не узнал. Возможно, их уже задержали в другом месте. Возможно, у господина Нолмэндила появятся иные соображения.
— А возможно, господина Нолмэндила и правда следует взять в штат вашего агентства?
— По итогам испытательного срока.
Голдо сдержанно хмыкнул, задумался над ответом, но раньше него ответил Ордиль:
— Я против.
— Не видите необходимости в сотрудничестве? — уточнил Галадон.
— Не вижу необходимости свое решение пояснять.
— …налицо чье-то скверное влияние, — заметил Саэрос.
— Может быть, у вас есть какие-то более детальные — обоснованные доводы, а, господин Куталион? Чтобы мы могли все взвесить и принять коллегиальное решение?.. — спросил Орофер, но Ордиль перебил теперь уже его.
— У этого собрания нет полномочий для каких-либо решений, ваше высочество. Равно как полномочий кому-то что-то поручать. В Управление разведки любой посторонний войдет с моего единоличного разрешения или не войдет вовсе.
17.09.490 г.
00 часов 12 минут
Все усложнялось еще и тем, что на заседании Государственного собрания единогласно утвердили только общий список претендентов на корону, кое-как назначили отдельных ответственных лиц и составы рабочих групп, а почти по всем принципиальным стратегическим вопросам разгорелись такие нешуточные споры, что остановили их только начавшиеся в городе беспорядки. Вышло, что все официальные решения по-прежнему мог принимать только Чрезвычайный кабинет полным составом, но и среди его членов согласия было немногим больше.
Набирающую обороты перепалку за столом Белег слушал по-прежнему молча. Орофер же то и дело бросал на него недовольные взгляды, пока сам, откровенно уязвленный, выяснял у Ордиля его видение сложившейся ситуации:
— …правильно ли понимаю
— Неправильно. Как и все должностные лица, в отсутствие короля я подчиняюсь решению Чрезвычайного кабинета и Государственного собрания.
— Это уж само собой…
— …а мы тут так — тесной компанией анекдоты потравить собрались… Кстати! Вы не слышали новый анекдот? Голодримский. Мне его буквально утром рассказали, господин Нолмэндил наверняка уже знает.
Саэрос наблюдал за происходящим с обычным своим выражением крайнего скептицизма, тоже какое-то время помалкивал, постукивал пальцами по столу, а потом с Белегом взглядом встретился и тогда встрепенулся, повысил голос.
— Итак, внимание, анекдот: что общего у Элу Тингола, дориатских шуток и куриного яйца? Тупой конец!
В общем молчании Галадриэль одна запрокинула голову и медленно рассмеялась — низковатым грудным смехом. Галадон вздохнул, Орофер нахмурился и поджал губы.
— Не смешно.
— Так голодримский же юмор…
Остальные не отреагировали. Возможностью как-то парировать Нолмэндил тоже не воспользовался: смотрел в потолок с отрешенным видом, словно вовсе выключился, перестал слушать начавшийся спор. Ордиль спокойно ждал, а Турин ерзал на месте все сильнее и, не находя никакого ответа своим вопросительным взглядам, почти дозрел в перепалку включиться.
— …так все-таки, господин Куталион, — снова повысил голос Орофер, — вы полагаете…
— Полагаю, — перебил его Белег, — начальнику разведки следует принимать решение.
Управление разведки находилось в самой дальней части Военного крыла — отделенное пролетами лестницы, тяжелыми запертыми дверьми и собственными строгими постами на каждом этаже. Наружный фасад выходил все туда же, на Лучное поле, а торец здания и внутренняя его часть надежно укрывались густой зеленью подступающего парка. Число выделенных кабинетов, в общем-то, было чрезмерным: не так много кто сидел за бумагами постоянно, но и поделить эту часть здания с кем-то еще было невозможно. Поэтому применение площадям нашли: помимо кабинетов в управлении находился и отдельный бронированный сейф-архив, и пара глухих залов для конфиденциальных встреч, и несколько еще более глухих комнат для временного содержания разных лиц, а еще отдельные квартиры для тех, кому не следовало лишний раз мелькать в городе, да и вообще демонстрировать свою связь с дориатской разведкой. Впрочем, для случаев, требующих особой секретности, в распоряжении разведки были и другие адреса — вне Менегрота.
В просторном, как они его называли, общем кабинете, где по периметру стояло несколько рабочих столов, а в центре — один большой и где, как правило, проводили организационного рода собрания, давали вводные, приглашали для разговоров смежников из других ведомств, — в этом общем кабинете рабочих мест теперь заметно прибавилось, а задвинутый к стене большой стол был весь скрыт под рядами разложенных папок, по виду — личных дел.
— Что тут? — сразу спросил Ордиль, когда они вошли внутрь; они — это сам он, Белег и Турин, Нолмэндил, безапелляционно заявивший о своем участии Саэрос, Галадриэль и, конечно, Орофер.