Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
Раздался нестройный, но одобрительный гул. Турин сел, мрачно покосился на Белега.
— Далее. Ознакомьтесь: это предварительный список кандидатов на корону. Предлагаю утвердить его с рекомендацией Кабинета и передать в Собрание для дальнейшего обсуждения. Предлагаю всем официальным, — он выделил голосом, — лицам ознакомиться и подписать. Если будут возражения или дополнения — озвучить немедленно.
Ни того, ни другого не последовало.
До Белега и Турина листок тоже дошел, и они его быстро проглядели: ничего неожиданного. Королева, принцесса, принц Диор, принц Эльмо, принц Галадон, принц Орофер, принц Галатиль,
Простого ответа на вопрос о передаче трона не было.
Мелиан была мудрой, чуткой и разбирающейся в делах, но она всегда держалась отстраненно — в стороне, даже в какой-то степени над — над регламентами, над собраниями, над административными заботами королевства. Она жила жизнью Дориата каждый день, но редко участвовала в его решениях напрямую, не навязывала свою волю, не давила, но всегда влияла, советовала самому Тинголу. Она была майа.
Лютиэн… Лютиэн любили. Лютиэн обожали. Но собственно государственными делами — настоящими, трудными, связанными с постоянными спорами, заботами, с подсчетами, ежедневными рутинными проблемами — такими делами она всерьез никогда не занималась и едва ли имела к ним склонность. К тому же у Лютиэн в запасе было… сколько? Тридцать лет? Сорок?..
Юному Диору едва исполнилось восемнадцать, он был наполовину человеком и всю жизнь провел в дальней провинции. Эльмо всегда подчеркнуто дистанцировался от любых официальных постов, предпочтя обтекаемую роль советника. Его старший сын был слишком мягок и подвержен чужому влиянию. Младший, Орофер, из всей семьи больше всех стремился походить на Тингола, уверенно разбирался в делах, обладал несомненными способностями, решительностью и ценной готовностью брать на себя ответственность. И вместе с тем он был неуживчив, упрям, неважно ладил с окружающими и нередко оставался глух к словам тех, кого открыто недолюбливал. Ороферу не хватало мудрости.
Их с братом дети перед Диором имели преимущество разве что в отсутствии людской крови, но в остальном точно так же не обладали ни опытом, ни самостоятельностью. Передача короны Ородрету или его дочери или же в род Кирдана вряд ли кем-то рассматривалась всерьез, а Маэглина явно вспомнили только из приличий или чьей-то скрупулёзности. Вот если бы Тингол в свое время действительно усыновил Турина, ситуация могла бы стать абсурдной…
И все же была в этом перечне кандидатура, обладающая разом правом крови, бесспорными талантами и собственным стремлением к власти.
Тингол когда-то давно заметил, что внучка брата одна могла бы заменить половину Малого кабинета. Правда, привлекать ее к официальным делам он не спешил — возможно, по этой же причине. Сама она как будто не настаивала и вполне довольствовалась скромной ролью компаньонки королевы, посредницы в сношениях со своими братьями — сыновьями Арфина —
Как эта репутация с приложением в виде мужа — двоюродного внука короля, маловероятного, но все же наследника, а также колоссального состояния и прочных связей с Нарготрондом, Амон-Эреб и, судя по всему, с Гондолином сыграет в дальнейшем, пока было непонятно. Понятно было только то, что с Галадриэль необходимо переговорить.
— Спасибо, — произнес Орофер, когда список снова вернулся к нему от господина Диртана. Его самого он заодно одарил пристальным взглядом, но представитель нандор и дальний родственник Ленвэ на этот взгляд ничем не ответил. — Что ж, единогласно.
На этом они готовы были расходиться. Секретарь принес перепечатанную бумагу, и Турин все же поставил на ней свою размашистую подпись; командующий Гилрэс за рукав оттащил в сторону Халькона и что-то ему, невозмутимому, втолковывал. Маблунг встал из-за стола и направился было к Белегу и Турину, но тут двери в зал распахнулись. В сопровождении двух младших офицеров вошел майор Роглин, что часа два назад остался у Потайного пруда мерить болотными сапогами илистое дно. В руках он нес темную мокрую тряпку, с которой сначала резво капало на ковер, а затем от души брызнуло, когда тряпка шлепнулась на приставной секретарский стол.
— Вот. Выловили. Пролежал в пруду совсем недолго.
Находка оказалась мундиром. Короткий и широкий, черного сукна с золотыми пуговицами, с цеховыми знаками на обшлагах и отворотах, он был формой Наугрим-артели. Так назывался сохранившийся со времен дворцовой стройки особый цех гномов, что работал на нужды королевской семьи и Дворца в целом. Мастера-архитекторы, декораторы, ювелиры, механики и прочие инженеры следили за коммуникациями, поддерживали убранство и исполняли всякие сезонные капризы вроде перетяжки обоев и золочения перил Большой Сирионской лестницы. Попасть в Артель хотели многие, но требования в ней были повыше, чем в иных цехах Квартала.
Все, кто был в зале, сразу столпились вокруг стола, а в дверях прибыло офицеров и секретарей — пронесенная через половину дворца, находка уже перестала быть тайной. Но никто ничего не спрашивал и не говорил, пока командующий Гилрэс не приподнял мокрый рукав и не припечатал:
— Проклятые недомерки.
Комментарий к Глава III. Вся королевская рать
Примерная “политическая” карта Белерианда на момент описываемых событий - https://postimg.cc/Y409h8dm
========== Глава IV. Особые полномочия ==========
Комментарий к Глава IV. Особые полномочия
В главе присутствуют анатомические подробности.
13.09.490 г.
02 часа 24 минуты
— …в который раз вам говорю!
Возмущенный возглас ударился о стены маленькой, два на три, комнатенки без окон и сразу стих. Белег поднял от бумаг голову, дождался, когда гном отведет взгляд, и продолжил чтение.
Они сидели в этой комнатенке вдвоем — гном уже часа четыре, Белег несколько раз выходил — уступал место офицерам Полицейского управления, заглядывал в другие кабинеты и возвращался снова.