Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
Всю Наугрим-артель, всех шестьдесят пять ее членов скрутили в считанные минуты: кого-то заковали, кого-то помяли в сердцах — и, распихав по кабинетам, начали допрашивать. Мастерскую Англазара полным составом тогда же доставили во дворец, заодно прихватив из Квартала особо ретивых защитников. На столах в управлении быстро выросли стопки личных карточек, и Белега без вопросов пустили их просмотреть. Он и просмотрел: раскидал наскоро, отобрав дюжину перспективных, и отдал половину Турину.
— Что надо будет — говори, — Маблунг окончательно вышел из своего
А потому мешать им с Турином никто не мешал, и затребованное место для допроса тоже выделили без возражений: споро вытащили в коридор содержимое ближайшей кладовки, организовали стол, пачку первых попавшихся бумаг в солидной папке и большой чайник; форму капитана полиции принес порученец Марондира, и вот Белег уже несколько раз выслушал разные версии разных рассказов разных мастеров и снова вернулся сюда — сел напротив почтенного мастера Талагзина, правой руки и близкого (по гномьим меркам) родича мастера Англазара.
— Расскажите еще раз, что вы делали сегодня утром с шести до двенадцати тридцати, — попросил Белег, выдержав паузу, — мастер закончил возмущаться и теперь гневно таращился по ту сторону стола.
— Да вы, верно, издеваетесь?! — захлебнулся, запунцовел.
Всю череду событий последних дней он уже неоднократно пересказал и Белегу, и сменявшим его офицерам. Чайник за это время опустел, мастер начал обеспокоенно ерзать на стуле, и первый испуг уже давно сменился убедительным возмущением.
— Что тут такое творится?! Я требую прекратить произвол! Я подам жалобу в Магистрат, и вам это с рук не сойдет! Какие еще преступления! Кузен Англазар — уважаемый мастер с большим именем! Он получил заказ от короля лично и должен встречаться с ним, но — говорю же вам, тупица вы эдакий! — пропал вчера! Пропал! Вышел прогуляться, он всю жизнь так гуляет перед сном, и не вернулся! Я заявил в полицию! И вместо того, чтобы искать, вы мучаете меня подряд несколько часов! Я пожилой гном! У меня больное сердце! В конце концов, мне нужно в уборную!..
Белег дождался завершения отповеди, выпустил из рук раскрытую папку и облокотился на стол. Несколько минут назад в соседнем кабинете его разыскал все тот же порученец Марондира, сунул долгожданную информацию и убежал дальше.
— Господин, — Белег заглянул в лежащие под локтем записи, — Талгазин…
— Талагзин!
— Таглазин, — охотно исправился Белег, — вы понимаете, в чем вас подозревают?
— Та-лаг-зин, Враг бы вас побрал!.. Я почтенный мастер Золотой гильдии и требую к себе соответствующего уважения! Конечно, я все понимаю! Абсурд и оскорбление!..
— В чем же вас подозревают?
— А то вы не знаете!
Белег подождал.
— Меня обвиняют… Хорошо: меня подозревают в… что я имею какое-то отношение к… Mahal Uzbad{?}[Uzbad (кхузд.) – великий, Mahal – Махал, Ауле], это просто возмутительно!.. Отношение к смерти вашего короля!.. — выдавил наконец
— Я перефразирую для большей ясности. Вы подозреваетесь в причастности к спланированному убийству короля Дориата и Белерианда. Понимаете, что это значит? Не отвечайте сразу, подумайте.
Мастер глубоко вдохнул, явно собрался выпалить что-то еще, но в этот раз его возмущение не прорвалось: воздух беззвучно вышел, он сдулся, сник на стуле и стал казаться еще старше, еще меньше.
Действительно, это был очень пожилой, полностью седой гном. Среднего роста, усохший, с выцветшими голубыми глазами, с набрякшими желтыми подглазниками, но живой и крикливый — он производил впечатление благообразного старичка, еще не растерявшего былой прыти и хватки. С мастером Англазаром они приходились друг другу пятиюродными братьями, и когда много лет назад тот, молодой еще, подающий надежды ювелир, решил попытать счастье в Дориате, то поселился в доме своего родственника; дела его пошли в гору, и спустя годы кузены поменялись местами — Англазар возглавил собственную мастерскую, а менее удачливый, а может, менее талантливый Талагзин стал в ней управляющим.
— Пожалуйста, господин мой… офицер, поверьте мне, я совсем ничего не понимаю. Это какое-то чудовищное совпадение. Кузен мой пропал, но он никогда — никогда! — не связывался с сомнительными делами! Он не может быть замешан ни в чем преступном… Я боюсь, он сам попал в беду… — и мастер ожидаемо задрожал плечами и белой плешивой головой.
— В таком случае, с какой целью позавчера вы встречались с, — Белег развернул от себя папку и подтолкнул через стол, — с бывшим мастером Наугрим-артели Фраром, сыном Ондина?
Мастер Талагзин отнял от лица морщинистые руки в старческих пятнах и тупо уставился на карточку с приколотой поверх фотографией. Записку рукой Марондира Белег уже убрал, тот сообщал: допросы идут, а результат пока такой — сразу четверо гномов независимо друг от друга опознали второй труп из кабинета Тингола. Некто Фрар из Белегоста, мастер-плотник высшей категории, двенадцать лет состоял членом Артели, пока три года назад не был исключен по подозрению в хищении и махинациях. Прямых доказательств не нашли, но одних подозрений для Артели уже было достаточно, и с мастером сразу попрощались. Отношений ни с бывшими коллегами, ни с официальным Кварталом он не поддерживал, перебивался частными заказами, но дела шли ни шатко ни валко. На квартиру к нему выехали.
— Вы ошибаетесь, господин мой офицер. Я впервые вижу этого гнома, — помотал головой мастер Талагзин и подрагивающей рукой вытер глаза. — Мы никогда не встречались.
— Почему вы так уверены? Разве он не приходил к вашему кузену?
— Говорю же: нет!
— У меня есть информация, что их видели вместе.
— Да нет же! Нет! — убежденно повторял мастер. — Я вижу всех, кто приходит к нам. Может, ювелир я никудышный, но управляющий хороший. Поверьте, господин мой, мы не имели с ним дел, и в мастерской он не появлялся.