Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
— Никуда не заходил?
— Нет. Дома кушал чашку простокваши, колпак на голову — и баиньки.
Белег взглянул на Турина: душевный подъем последних дней достиг у него стадии заметного возбуждения. Первый шок сменился злой жаждой деятельности, говорил он быстро, громко, со сквозящей в словах полушуткой, а сейчас даже слегка притоптывал на месте. С одной стороны, это было хорошо, с другой — могло нарастать и дальше, пока не оборвалось бы вдруг по какому-нибудь пустячному на сторонний взгляд поводу и не сменилось бы затяжной тоской и мрачной отрешенностью.
— Понятно, — пробормотал
— Прирезали — маловероятно, — Белег выпрямился рывком, напряг в боку мышцы, глотнул воздуха. — Скорее… Хотя без… без разницы: отправляй, как рассветет. Пусть… пусть осматривают.
— Я тоже думаю, что второе! — по-своему понял Турин. — Картина: сговорился мастер с артельщиком, тот его провел. Там они вдвоем короля убили, а потом он и этого кокнул. Забрал камень — и деру через парк.
— Два гнома? Убили Элу? Акробаты, что ли? — Маблунг уже потушил свою папиросу прямо пальцами и теперь настойчиво пихал Белегу стул. Но в стуле проку не было.
— Переодел для… для чего? — судорога не отпускала, пришлось походить до балкона и обратно.
— Ну… Чтоб запутать!
— Раздевать и заново одевать труп, чтоб запутать? — Маблунг усомнился. — Это ж, посуди, морока какая. Или они заранее поменялись? А смысл?
— Найдем и спросим?
— Найдем. Пока пусть… пусть осматривают маршрут, — Белег наконец вздохнул нормально и оперся о край стола, — свидетелей ищут. И очень надо найти, где пропадал артельщик.
— Понял.
Телефон в кабинете коменданта обычно работал в двух режимах — разрывался от звонков или молчал — со снятой трубкой. Сейчас трубка лежала на столе, а потому Маблунг сначала понажимал на рычаг, вызвал кого-то и быстро распорядился.
— С ними пойдете? — уточнил, не прикрывая раструб.
— Пока нет. Потом. Если найдут что-то. Надо анатомов навестить.
— Понял, — и закончил в трубку: — Все, вперед! Докладывай по факту!
О результатах вскрытия пока действительно ничего не докладывали, и пора было что-нибудь узнать, тем более в кабинет то и дело заглядывали офицеры и ординарец, а Маблунг только отмахивался, не давая им рта открыть.
— Погодите, — не закончил. Выдвинул ящик стола, запустил руку, но ничего не достал, остановился. — Мысль возникла. Вернее, две мысли — на выбор. Орофер слово свое сдержит, да и Гили развоевался, всех армейских накрутит — Собрание меня точно снимет. Это вопрос пары-тройки дней. И как оно дальше пойдет — одному Создателю известно. Поэтому смотрите: могу вас к себе задним числом взять. Чтоб чин по чину, с должностями и полномочиями, и к датам не подкопаться. Что скажете?
Белег с Турином переглянулись.
— Тогда нам Орофер — или кого там он пропихнет — начальник будет. А захочет — и турнёт тем же днем…
— Согласен, не вариант… Тогда другой, — теперь Маблунг руку из ящика вынул и положил на стол темно-зеленый прямоугольник — ведомственную корочку, где сверху золотыми буквами было напечатано «Королевство Дориат и Белерианд»,
— Ого. Настоящий? Они же считанные? Хватятся!
— Конечно, считанные. Но тут все честно, Турин, без обмана. Даже в журнал записано.
— Что в журнал записано?
— Правда, конечно, что же еще? Что взято мною такого-то числа в отделе допусков и удостоверений по распоряжению Его Величества, собственноручное поручение на бланке прилагается. Форма допуска — полная, данные уполномоченного лица будут вписаны позднее. Число, подпись.
Белег подошел ближе, взглянул на удостоверение. «Особый допуск» за подписью короля открывал любые двери любых кабинетов и давал предъявителю доступ к любой информации. Пользовались им редко, чаще — разведка для своих сложных нужд, реже — посольские, армия и Граница.
— Он не сказал для чего?
— Не-а, — Маблунг пожал плечами и еще пошарил в ящике. — Вот, даже фотографию твою раздобыл. Извини, Турин, только одна такая штука. Но лучше ж, чем никак?
— Да кто ж спорит…
Фотографию Маблунг уже обрезал, и теперь аккуратно налепил, вписал имя и, поколебавшись, предложил:
— Сам?
Подпись у Тингола была мудреная, заковыристая — как полагается. Белег забрал ручку, упер мизинец в столешницу и, мгновение помедлив, в один прием изобразил сначала витую рогатую загогулину, потом росчерк, а ниже расписался уже привычно, от себя.
— Вот и чудно, — шлепнув печать, подул и подытожил Маблунг. — Поздравляю, господин полковник в отставке, пользуйтесь. Теперь не подкопаться — нет у нас такого механизма, личную подпись короля отзывать!
04 часов 13 минут
Внутри было холодно. У врачей под халатами угадывались зимние свитера, Турин в своей кожанке не обратил внимания, но тонкий полицейский мундир сомнений не оставлял — холодно.
Моргов в городе имелось три. Самый большой, в Заречье при новой больнице, работал постоянно и помимо основной своей деятельности с недавних пор выполнял задачу практическую — служил полигоном для студентов Академии. В дела маленького морга в квартале Наугрим власти не слишком вникали — при необходимости туда являлся офицер вместе с участковым военврачом, проверял и подписывал уже готовые заключения. Третий морг располагался в главном госпитале и нередко пустовал вовсе. Тингола туда перевозить не стали.
— Я должен сразу предупредить, – сообщил доктор Игливин, прежде чем пустил их с Турином в секционную, — проводится, назовем так, детальное исследование. Его Высочество возражал, но нам с Элрет — с полковником Вальвэн — удалось его убедить. К похоронам все будет выглядеть… достойно.
Тогда же, на совещании Чрезвычайного кабинета, доктора Игливина официально назначили руководить медицинской стороной расследования: полковник Вальвэн с присущей ей прямотой заявила, что у нее нет времени на трупы, а раз произошло все на территории дворца — дворцовому доктору и заниматься. Игливин пытался мягко возразить: напомнил, что хирургия и анатомия не основной его профиль, что в нем нуждается королева, его пациенты и его Реабилитационный центр, но ни самой Вальвэн, ни остальным эти доводы убедительными не показались.