Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
С тех пор все очень изменилось: из компактной крепости вырос огромный комплекс, из деревянного поселка — столица с населением в четыреста тысяч душ. Год от года ширились предместья, а район Заречья, прежде мирное полусельское скопление домиков, садов и огородов, вспухло кварталами беженцев — благополучия там резко поубавилось.
Потому необходимость развести дворец и город и, главное, выделить самостоятельное, серьезное, пользующееся уважением Полицейское управление назрела давно. Но пока на это не находилось ни времени, ни сил, ни денег.
— Я согласен, оставь мне население, полицию, улицы, а вот это вот, — не раз и не два просил Маблунг
— Кому? Вот кому я передам?!
— Ну повысь кого-нибудь из моих! Мало ли кого! Да или взять хотя бы Рандиллиона! Он тут каждый карандаш знает! Или он так и будет до Второй музыки персонально за тобой ходить?
— Интересные дела, а кто тогда будет за мной ходить? — упрямился Тингол, но быстро смягчался и честно обещал подумать.
Иногда предлагали отделить городские нужды и передать их казначейству. Но тут уже Саэрос с неизменной убедительностью доказывал: если отделять, то все сразу, под руку одного толкового градоначальника. А наедине крутил пальцем у виска и уточнял: «Наш муравейник? Благодарю, двужильные у нас вы с Маблунгом». Подбор начальника и запуск процедуры уже много лет ждали Тингола в лохматой папке «Разное».
А потому Маблунг до сих пор контролировал все сам: городское хозяйство, городское строительство, городские службы; состояние улиц и порядок на них; регистрацию граждан и приезжих, проверку документов и рейды, расследования, розыски… А также многочисленные хлопоты дворца: его охрану, штат и расходы, включая необходимость визировать пропуска и сметы.
Сейчас в приемной у Маблунга почти ничего не изменилось: за столом, едва видный за стопками папок, сидел знакомый уже, порядком ошалевший ординарец и что-то бисерным почерком выписывал, над душой у него ждал другой ординарец — Марондира; толпилось рядом с десяток младших офицеров и порученцев, трое штатских, а дверь в кабинет была распахнута, и оттуда доносились голоса на повышенных тонах.
— …я вынесу это на обсуждение, готовься! — услышал Белег голос Гилрэса. Тот уже стоял на ногах в окружении командующего округом, командующего королевской гвардией и начальницы над женскими вспомотрядами. — И, будь уверен, распоряжаться тебе недолго, — закончил и обернулся, увидел Белега. — Ба! Господин капитан. Недорого, Маблунг, мундир полиции ценишь — я бы и форму рядового марать не позволил.
— Гили, проваливай уже куда подальше, — беззлобно отмахнулся Маблунг. Он сидел за столом в расчерченной подтяжками рубашке, одной рукой шарил в бумагах, другой писал что-то, а плечом прижимал к уху телефонную трубку. — Да я не тебе! Говори, слушаю!..
Гилрэс прошел мимо Белега, слегка зацепив локтем — не сильно, только обозначив. Полковник Фасвэн и полковник Сарто наоборот — обошли по дуге, не взглянули, делано не заметив. Командующий округом Халмэ приостановился, коротко пожал руку.
Дверь закрылась. Белег прошел вдоль длинного — по дюжине стульев с каждой стороны — стола и сел ближе к Маблунгу. За спиной у того темнела распахнутая дверь в соседнюю комнатку, в проеме виднелся край стола с пустым подстаканником, кожаный диван, а на нем мятый синий мундир и брошенная сверху кобура.
Маблунг закончил говорить по телефону, уронил на бумаги перьевую ручку и запустил пальцы во вновь растрепанные, вновь торчащие во все стороны волосы. Рукава рубашки он закатал, и теперь татуировка была видна до локтя — но она
— Так, — сказал Маблунг. Поскреб вересковую розетку на локте и повторил: — Так. Читай… Хотя что тут читать — слушай. Зарегистрирован этот Фрар по адресу: улица Малая Колесная, дом девять, квартира пять.
— Не в Квартале.
— Не в Квартале! Недалеко от вас, кстати. Сосед. Зарегистрирован! Аренда задержана за два последних месяца, и домовладелец уже начал думать о решительных мерах, но тут — пожалуйста! — жилец вообще пропал. Говорит, не появляется дня четыре, хотя до этого всегда был на виду и ничем на себя внимание не обращал. Гном как гном: небось поцапался со своими, вот и живет в городе. Плохого не делает, что-то где-то работает, платил раньше вперед — и ладно. Ну ты сам этих домовладельцев знаешь…
— Квартиру осмотрели?
— Конечно. Внутри шаром покати — ни вещей, ни документов. Домовладелец тоже теперь у нас сидит, вспоминает, но пока ничего умного не сказал.
— Мастерская?
— Какая мастерская? — не понял Маблунг.
— Он же мебельщик? «Что-то где-то работает»?
— Ну… в доме-то никакой мастерской нет… Ага… Ищем.
Белег откинулся на спинку кресла, скрестил руки, сунул ладони под мышки. Из распахнутой балконной двери в лицо веяло ночной прохладой. Оттуда же, откуда-то слева, со стороны, доносились отдаленные голоса — широкий балкон тянулся вдоль всего этажа, на него всегда выходили курить, гонять чаи и болтать. Сейчас из темноты редкие огни уснувшего города глядели робко, а звезд не было вовсе — к ночи небо заволокло.
— Хорошо.
— Ты думаешь?
— Да. Пока есть что искать. Хуже было бы, если б утром контора, обед по часам, а вечером домой — спать.
— Как этот Англазар?
— Как он.
Маблунг развел руками, шумно отхлебнул из чашки. Пошелестел на столе, откопал в документах портсигар, пепельницу и переместился к балкону.
— Ты что-нибудь надумал?
— Что-нибудь.
— И-и? — с нажимом протянул и через плечо пустил на улицу струю дыма.
В дверь постучали, дверь приоткрылась — в щель влезла голова Турина.
— Ты тут? — убедившись, Турин вкрутился целиком, прошел к столу и хлопнул сложенную карту, развернул. — Старикашка пишет — обливается слезами и пишет. Вообще-то ты его порядком замучил, он уже за сердце хватается!.. Ладно, вот, я отметил.
Они собрались над картой: Маблунг с убранной за спину папиросой ткнулся почти что носом, Белег наклонился рядом, Турин стал водить пальцем.
— Вот их дом с мастерской. Каждый день в девять вечера мастер шел себе на Лесной бульвар, дальше до моста, здесь — по набережной вдоль Клубка. Вокруг, потом Оврагом обратно к бульвару, дальше домой. На все про все час времени.