Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
— Ну это правильно…
Чайник согрелся. Хозяин наполнил две кружки, поискал в тумбочке третью. Нарезал хлеб, сало, выложил сахар и галеты.
— Ты это… Сытые! А у тебя теперь вон — еще рот есть, — попробовал остановить Турин, но тут в животе у него оглушительно заурчало, и Тиглдан усмехнулся, погрозил кривым пальцем.
— Ага, валяй, парень, прямо в глаза ври старому человеку. Давай-ка лучше к делу: вам что рассказать? Сам ничего путем не слышал, чтоб сходу — упредить не могу. Только в целом если: тут все не на шутку перетрухнули, кто с городу тикать собрался,
— Выловили, — повторил Белег. — Быстро.
— А ты как думал! Сам знаешь, слухи — дело такое. Кабы чего не учинили — тут-то… Я тебе более скажу: кто-то уже ляпнул — мол, народец-то неспроста помер. Дескать, многовато нас тут порожних ртов развелось, надо бы подчистить. Как тебе такое предположеньице?
Турин приостановился жевать, с сомнением взглянул на кусок хлеба с салом, но фыркнул — проглотил, запил чаем.
— Чудненько. Чтоб ты знал: с моста никого не кидали, это точно — авторитетный специалист заключение дал. А к тебе у нас другой вопрос: знаешь такого господина Хуртиля Луртана?
— Господина?.. Господина, Турин, не знаю. Знаю Хуртиля И-вся-недолга, прозвище такое. Сдавал тут конуру по соседству и еще две-три — почище. В смысле еще похуже. Недавно зажмурился.
— Что скажешь про него?
— А что тебе сказать, мы с ним, как с тобой, за одним столом не сидели, мне до него интерес невелик — прошли те годы… Вернее не так, вру: знавал я его лет… двадцать хороших назад. Я в Тейглине тогда работал, Белег вот знает, а Хуртиль этот тоже там мелькал. На корыте на своем заходил, хотя вообще он больше по Сириону. Официально лес возил, а вообще контрабандил, конечно.
— Сталкивались?
— Шапочно. Я же тоже с теми ребятами терся — в интересах дела, разумеется. Ничего такого не скажу, да и давно это было… Ну так… Без больших принципов, хваткий мужичок, жадливый. Но и плохого однозначно говорить не буду, если взялся — сделает.
— Сейчас слышал про него?
— Слышал кое-что, я ж как та старая собака, принюхиваюсь по привычке… Он сюда перебрался, покрутился и на старость лет дельцом заделался. Вроде как раньше слам через него скинуть можно было, но сейчас отошел, только хибары свои сдавал и лишнего не спрашивал. Потому и прозвище такое всегда было: деньгу вперед — и вся недолга.
— То есть с репутацией человечек?
— Можно и так сказать. А, ну и знакомцы у него по старым делам остались — видно, делился когда-то правильно, так что трогать его не трогали.
— И чего вдруг зажмурился? В справке мура какая-то.
— Да пес его знает, — Тиглдан отхлебнул чаю, сунул в рот кусок сала, зашамкал. — Так бы сказал — бывает, здесь по закоулкам мест искать не надо, чтоб до смерти навернуться. А раз вы спрашивать пришли… Могу и я поспрашивать. Так-то старик вроде крепкий был, смекалистый. Сколько лет крутился, сюда вон всех своих притащил. Ему таких подвигов в карточку за долю малую нарисовали, что его пограничный контроль только что не под руки провожал. Это я уж
— Поспрашивай, — пропустив подначку, попросил Белег. — Только аккуратно. Про него и про то помещение, которое сегодня обыскивали и где караул стоит.
— Вот ты вроде умница, Белег, а иной раз как здрасьте. Что за помещение? где? Мы с малой второй день дома сидим, нос не кажем — приходили тут ваши, документы проверили, в каждую дырку заглянули, только что пальцем не погрозили. Один особенно стращал, я аж чуть не обосрался со страху… Какое помещение-то?
Белег вкратце пересказал недавний разговор с Конмалом.
— И вот еще: возможно, кто-то искал узкого специалиста. Возможно, именно гнома. Возможно, ему посоветовали обратиться по адресу, который я тебе назвал.
— А там такой узкий специалист жил?
— Ты мне и скажешь.
— Понял… Не понял, но понял.
— Еще, — вклинился Турин, — может, вообще в Заречье посторонние какие крутились? Слишком любопытные? Дали повод думать, что где-то дело интересное намечается, а? Люди спрашивали, а то и эльфы? Правда-правда, эльфы тоже.
— Голодрим? — уточнил Тиглдан.
— А ты их наверняка отличаешь?
— И то правда… Понял. Эльфов-то у нас тоже встретишь, но не так много, нечасто: кто свой, кто на виду — знаю. А остальных… Я поспрашиваю. Есть у кого.
— Только, Тиглдан, — Белег сделал паузу, закончил раздельно: — Очень. Осторожно.
— Да ладно, я стреляный, — тот щербато усмехнулся, но потом все же покивал и оглянулся на девочку. Девочка крепко спала.
— Может, мы сами бы еще походили? — предложил Турин, когда вышли из дома, из переулка и снова попетляли — теперь уже в сторону Нового моста. — Или ты хочешь по светлому?
— Лучше, — ответил Белег, — подождать Тиглдана.
— Так он один всего!
— Один или трое — разница непринципиальная. У него хватает связей, он может что-то выяснить. А открыто поработает Конмал.
— Предлагаешь довериться их богатому опыту?
— Иногда целесообразно именно это.
— Пф-ф… Я-то представлял наше расследование немного иначе…
— С засадами, погонями и стрельбой?
— Ну-у! Белег! Не до такой же степени!.. Хотя, может, и до такой… Хочется самому все сделать.
— Самому, Турин, везде не успеть. Важно уметь понять, где придется довериться, а где справишься только ты сам.
— О как… Поди пойми еще… Это тоже из учебника?
— Тоже. Из опыта.
Было совсем темно, только луна и звезды проглядывали в прорехах медленно ползущих облаков и кидали отсветы по лужам. Место здесь, ближе к Бурому каналу, было уже глухое, бедовое: окна в домах отсутствовали напрочь или были крепко заколочены, и только изредка в щели пробивался свет от лучины или свечного огарка. То и дело из потайных углов и нор доносились крадущиеся шаги, шепотки и ясно ощущались неприязненные сторонние взгляды.