Добрый
Шрифт:
— Поэтому можешь и уступить ребёнку, — не сдавалась Мара, ловко прошмыгнув у Хлои между ног.
— Нет, я его притащила в этот мир, я этот мир от него и избавлю, — процедила сквозь зубы Хлоя, уверенно поймав Мару за заднюю лапку и настойчиво оттащив на задний план.
— Ладно, давай вместе, чтобы никому не обидно было.
— Согласна, давай.
Принцессы, настойчиво сверля меня взглядом, стали приближаться с роковой неизбежностью судного часа.
— Так, всё, попугали и хватит, — попытался я остановить наступающую неизбежность,
— Попугали, говоришь? — сверкнула очами Хлоя.
— Хватит, значит? — в унисон вторила Мара.
— Согласен, средство было радикальное, но ведь действенное, правда?
— Сейчас ты узнаешь, что такое настоящее радикальное средство.
— И действенно будет так, что последняя таракашка залюбуется.
— Я вас, значит, от столбняка спас. В мир привычных возможностей вернул. А в благодарность получил двух разъярённых фурий с садискими наклонностями маньяков-самоучек.
— Нет, ты посмотри, Мара, ему жить пару секунд осталось, а он ещё в оскорбления пускается.
— За самоуверенность, предлагаю его подольше помучать. Пусть осознает глубину заблуждения.
— Но в финале прикончить всё же надо.
— Конечно, надо, от него сплошные неприятности и дискомфорт.
Обе принцессы зажгли в своих ладошках россыпи раскалённых искорок и одновременно метнули их в меня слаженным роем.
И вот тут мой организм перестал подчиняться своему непосредственному главнокомандующему — головному мозгу. Он, тот самый мой организм, отворил скрываемую в потаённых частях меня тайную шкатулочку со срытыми резервами и понёс меня со скоростью взбесившейся макаки на вершину дерева. Да ещё как понёс! Аж в глазах зарябило, замелькало и слилось всё в одну расплывчатую, тягучую массу. Длилось всё это безумное древолазанье ровно один вдох. У подножья вдохнул, на вершине — выдохнул. А деревце то было не хиленькое, точнее, не маленькое. Метров тридцать с гаком.
Рой раскалённых искорок даже замер, то ли от неожиданности, то ли от восхищения моей прытью, а может, просто и потерял меня из виду как непосредственную цель своего полёта. Впрочем, их растерянность длилась недолго. Они быстро меня обнаружили, окружили дерево искрящимся кольцом и начали восхождение ко мне с радостным потрескиванием. Двигались они медленно, распаляя аппетит в преддверии увлекательной и зажигательной — в прямом смысле — заварушки.
Я попробовал отдать приказ, теперь уже в принудительном порядке, поискать в себе ещё какие-нибудь необычные резервы. Но мой организм ушёл в полную несознанку и более ничего такого сверхординарного не выдал.
Типа, всё: чем мог. Извиняй, братан. Дальше крутись сам.
А вот куда было крутиться?
Спрыгнуть вниз? Ну как вариант. Хотя крона у дерева густая, обширная, с мощными сучьями. Пролететь по краю? Да я просто не допрыгну до этого края. Проскользнуть насквозь? Ага, как же. С пяток или десяток сучков я точно зацеплю
И чего эти две фурии на меня взъелись? Подумаешь, макнул разочек. Делов-то. Вон, меня чуть болотная ведьма не изнасиловала да пару раз едва не пристукнула. А я бодрячком и даже не в обиде. Меня гургуты об себя расшибить пытались. А я огурцом. А тут всего-то две экологически чистые ванны с экзотическими растениями. Ещё и для кожи полезно. Эффект омолаживающий. Вот, правда, мозги заворачивающий в сторону, противоположную от логики. Иначе я сейчас бы не куковал тут звездой, голой жопой на макушке ели, а был минимум награждён двумя поцелуями искренней благодарности.
— А вот хрен вам! — выкрикнул я в сердцах. — Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!
Как можно сильнее раскачав макушку в несколько приёмов, я с нечеловеческим усилием оттолкнулся от неё и, изобразив корявую ласточку, попытался взмыть в небеса, искренне надеясь на наличие чуда в этом занюханном мире.
И я полетел. Сначала резко в сторону. Потом камнем вниз. А потом стремительно вверх.
Картинка, наверное, выглядела смехотворной до коликов. Глаза зажмурены. Рот раззявлен и что-то вопит. Руки машут с частотой крылышек заправской колибри.
Но это была всё фигня. Главное, что я летел. Стремился ввысь и вдаль. Полёт мой был довольно ровный, достаточно уверенный, а главное — стремительный. Судя по чувствительному сопротивлению воздуха, обволакивающего моё лицо, был я сейчас поскоростнее знаменитого «кукурузника».
— Да не маши ты руками, — донёсся до меня раздражённый голос. — Я машу, ты висишь — вместе летим. Ты машешь, я вишу — буравим землю как таран. Вместе машем — куча синяков, мои перья — вон, и снова буравим землю. Доходчиво?
— Ещё как, — подтвердил я, хотя степень моей ошарашенности от внезапно нарисовавшегося голоса зашкаливала.
— Сейчас от этих смоемся — поговорим.
Только сейчас я ощутил, что меня довольно сильно стиснули в районе чуть повыше талии. Кроме того, в лицо бил воздушный поток, а ещё меня периодически обмахивали сверху. И самое главное, остановив хаотичное движения своих рук, я не рухнул камнем вниз.
— Значит не глюк, — выдохнул я.
— Не затихнешь — долбану клювом.
И я затих. Сложил руки домиком над глазами, максимально отсекая потоки встречного воздуха, чтобы не слезились глаза, и, свыкнувшись с ролью груза, подвешенного под брюхом махающего дельтаплана, стал обозревать окрестности. Пейзаж, впрочем, не радовал разнообразием. Болота они и есть болота. Приедаются быстро. А скука, как известно, лучшее зевотное и усыпляющее. Короче, как это водится со мной в этом мире, сон ко мне подкрался незаметно, обухом по голове ударив вдруг.