Дочь Двух Матерей
Шрифт:
— Знаю я, чем он был занят, — хохотнул Рэдмунд. — Не знал, как половчее сообщить папочке, что он начал, наконец, интересоваться девочками. Или решил, что начал. А потому поджал хвост и смылся… то есть, поспешно уехал в Кэлби щёлкать лошадок по носу. Слушайте, вы когда его в последний раз видели? Это же ещё мальчишка, и мужчиной он станет, в лучшем случае, лет через десять.
— А себя вы хотите сказать, что считаете мужчиной? — ядовито поинтересовалась она.
— Уж в сравнении с ним — даже слишком, — ответил он с гордостью.
— Неужели? Тогда почему вы не ведёте себя как мужчина? Когда женщина открытым текстом заявляет
— Правда ваша, киана, — согласился Рэдмунд. — Только добавлю в свою защиту, что выбор ваш, в самом деле, достоин насмешек. Но речь сейчас не об этом. Давайте оставим моего братца в покое и обсудим нас с вами.
— Здесь нечего обсуждать, — отрезала Паландора.
— Я бы так не сказал. Напротив, здесь много чего, что следовало бы обговорить. Скажем, вы предпочитаете взять на себя руководство делами региона или связи с общественностью? Я надеюсь, вы сильны во втором, поскольку сам я не слишком в этом заинтересован. Как вы относитесь к тому, чтобы открыть в Пэрферитунусе свой конный завод? Я слышал, у вас на фермах выращивают отличных рабочих лошадей — не образцовых скакунов, но неплохую тягловую силу, имеющую при должном усердии и централизации усилий заводчиков все шансы стать первоклассной. Ещё у меня есть предложение построить в Вентуре не только мельницы, но и паромную станцию, чтобы можно было добираться по реке до самого Йэллубана — о, этот проект займёт нас надолго, потребуется согласовать его во всех возможных инстанциях, никто в него, конечно же, не поверит и будет злить меня своей тупизной, но для того мне и пригодитесь вы. Кстати, на мой беспристрастный взгляд, мэра Вентура давно уже следовало бы отправить в отставку.
— Пожалуй, — согласилась Паландора, проявив наконец хоть какой-то интерес к разговору. — Он тот ещё тип. Как и вы.
— Теперь перейдем к быту, — предложил Рэдмунд. — Вы как хотите, но я организую здесь зал для фехтования. Мне без него никуда. Между прочим, вы бы оказали мне неоценимую услугу, ознакомив меня с замковыми покоями. Чтобы я мог заранее спланировать, где разместить…
— Нет, — резко перебила его Паландора, — об этом не может быть и речи. Я не выйду за вас и давайте поставим на этом точку.
Рэдмунд согласно кивнул.
— Как пожелаете, замок я осмотрю позднее. Не буду сейчас останавливаться на мелочах, сродни той, с которой стороны кровати вы предпочитаете спать. Что у нас ещё? Ах, да: дети. Практика показывает, что двоих вполне достаточно. Можно озаботиться третьим, для подстраховки, но больше — уже перебор…
Паландора вспыхнула. Этот нахал совершенно не был намерен её слушать. Не желая более оставаться в его обществе, она покинула гостиную и поднялась к дверям кабинета в намерении дождаться кианы Виллы. Вскоре она сама показалась ей навстречу в сопровождении киана Тоура. У обоих на лицах сквозило довольство, и похоже было, что они пришли к какому-то соглашению. Девушка набрала в грудь воздуха.
— Киана Вилла, я хочу сказать…
— Не сейчас, дорогая, — прервала её Вилла и, взяв подопечную за плечи, направилась к лестнице. Они вновь спустились в гостиную.
— Ах, вы вернулись, — заметил Рэдмунд. — Я как раз рассказывал киане Паландоре о своей идее основать в северном Пэрферитунусе селекционный центр по тяжеловозной породе лошадей. Эта мысль пришла мне в голову
— Скажем, этот разговор подождёт до следующего раза, — продолжил за него киан Тоур. — Я вижу, вы уже нашли общие темы для беседы и рассуждаете, как будущие герды. Весьма похвально. А сейчас прошу меня извинить, но я очень тороплюсь. Нет-нет, дорогая киана Вилла, в третий раз вам говорю, я не останусь на обед: времени действительно в обрез, мне очень жаль. Киана Паландора — как всегда, само очарование. Всем хорошего дня.
— Мне следовало вас предупредить, что отец, скорее всего, надолго не задержится, — сказал Рэдмунд, когда киан Тоур торопливо сбежал по ступеням крыльца и направился на конюшню. — Редко когда выдаётся день, в который он никуда не спешит. Видимо, мне придётся остаться за него и постараться его не посрамить. Хотя, собеседник из меня, признаюсь, не такой увлекательный.
— Всё относительно, молодой человек, — возразила киана Вилла. — Для начала вы могли бы мне рассказать, что вы там надумали с конным заводом.
Этот разговор надолго их занял, и Паландора не решилась вмешиваться. Она была уверена, что когда Рэй, наконец, разберётся со своими жеребятами, он сумеет устранить это недоразумение.
«Обсуждайте сколько хотите ваши заводы, — думала она, — всё равно мы с Рэем поженимся».
То же самое она заявила Рэдмунду после обеда, когда тот, наконец, засобирался в дорогу.
— Каждый имеет право на своё мнение, киана, — ответил он, не собираясь с ней спорить. — Но беда, если человек, как за соломинку, продолжает хвататься за ошибочное мнение.
— Я не ошибаюсь, — холодно ответила она. — Вот увидите! Ваш брат вам всем ещё покажет!
— Я в этом не сомневаюсь, киана, — согласился Рэдмунд и базарно ухмыльнулся. Уж он-то знал своего брата намного лучше этой девчонки, которую угораздило влюбиться почём зря в его оливковые глаза. Рэй — не сказать прямо, что трус, но перед отцом и старшим братом он всегда тушевался. А здесь они оба были в игре, и большее, на что он должен был оказаться способен, это вполголоса жевать нечленораздельные междометия в свою защиту.
Так оно, за небольшим исключением, и произошло. Уже одно то, что Рэй, вернувшись из своей поездки и ошалев от последних новостей, дошёл-таки до отца, чтобы обсудить этот вопрос, исчерпало всё его мужество и выжало его, как йэллубанский апельсин в умелых руках торговца лимонадом. Он замер в дверях кабинета, вытянувшись в струну и расправив узкие плечи. Уставился на бронзовую чернильницу, из которой стрелою взмывало белоснежное длинное перо, и невольно поразился своему сходству с ним: такой же прямой и худой, такой же открытый и незапятнанный, а подуй на него — и он опрокинется.
— Рэй, мальчик, чего тебе? — спросил отец. Уж так сильна была его привычка называть своего младшего сына мальчиком — хотя киан Тоур понимал, что если ему спешно требуется вырастить из него будущего герда, то следует от неё отказаться. Но иногда привычка бежала впереди, особенно когда этот большой ребёнок так неожиданно возникал перед ним и во взгляде его сквозила растерянность.
— Это неправильно, отец, — сбивчиво начал Рэй и умолк.
— Что именно неправильно?
— Я должен был сам… Я… В общем, отец, я опоздал.