Дочь Волдеморта
Шрифт:
— Да, — рассеянно сказала Гермиона, продолжая читать.
* * *
— Мадам Малфой, разве у вас нет сейчас занятий? — окликнул молодую ведьму удивленный мужской голос, и она быстро подняла глаза.
В учительской не было никого, кроме Дэмьена д’Эмлеса, который не без удивления смотрел на нее, присев на краешек одного из столов.
Гермиона бросила быстрый взгляд на часы и вздрогнула.
— О ужас! — воскликнула она, захлопывая книгу и хватая свои бумаги. — Спасибо! Я… О, я увлекалась. Извините… Спасибо еще раз!
И
Дорожку из лепестков роз, устилавшую пол кабинета легилименции от порога и до стола преподавателя Гермиона испарила прямо на ходу.
— Простите, — поворачиваясь к классу, проговорила она, — я опоздала, зато у вас было время собраться с мыслями. — Цепкий взгляд быстро оценил обстановку. На улыбающегося Мура Гермиона старалась не смотреть. — Мистер Силкс, я вижу, вы с успехом разгадали наш заговор. Поздравляю вас с высшим баллом по зачету, и можете быть свободны. А вам, мисс Дельмонс, следовало бы поработать над окклюменцией: о ней не стоит забывать даже в минуты особой нежности.
В классе захихикали, но Ятта Дельмонс невозмутимо подняла голову и посмотрела своей преподавательнице прямо в глаза.
— Когда я увлекаюсь, — дерзко сказала она, — становлюсь открыта для вторжения. Во всех смыслах.
— Вам стоит быть осторожнее. Во всех смыслах, — парировала Гермиона. — Не будем терять время. Не забывайте, что у нас сегодня итоговый тест. Займемся проникновением в мысли.
* * *
— Спасибо за книгу, мистер Мур, — бросила Гермиона после того, как тестирование гимназистов закончилось и все начали расходиться. — Я читаю ее.
— Книга?
— Разве это не вы прислали мне в подарок? — удивилась Гермиона, пристально глядя на него.
— Урок окончен, мадам Малфой. Проникновение в мысли несовершеннолетних карается законом. — Мур подошел к самому ее столу и оперся об него руками, наклоняясь вперед. — Но я вам прощаю. Нет, я не присылал вам книг. Но пожелание учту. О чем хотите почитать: романтика, любовь или, может быть, эротика?
— Что-нибудь о субординации, благоразумии и навязчивости, — отрезала Гермиона.
— Подумаю, что можно сделать.
— Идеальным решением было бы полное бездействие, мистер Мур.
— Слишком скучно. Ну–с, мадам, пойду в библиотеку и поищу, что бы вам заказать. Приятного дня.
— До свиданья. Не пропускайте занятия.
— Ваши — никогда.
Гермиона проводила Мура мрачным взглядом и, подождав немного, закурила, мановением палочки заперев дверь в кабинет.
— Леди Малфой, напишите, пожалуйста, план дел, — ожил дневник в кожаной обложке, — вы ужасающе безответственны в последние дни, с этим стоит заканчивать.
— Сам пиши, — буркнула Гермиона. — Я… Мне нужно поговорить с Роном. — Она сделала паузу и задумчиво выпустила сигаретный дым. — И с Дамблдором. И еще дочитать эту книжку…
* * *
— Заварить чай?
Смотритель Даркпаверхауса сменил гнев
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Опять этот? — мрачно спросил Рон, ставя перед ней чашку, от которой поднимался густой пар.
— Нет. И давай оставим ту тему, ладно? — Гермиона взялась за горячую емкость, согревая замерзшие пальцы. — Я… Хотела поговорить о Фреде.
— А что с ним? — заинтересованно прищурился приятель, усаживаясь на лавке напротив нее и пододвигая свою чашку ближе. Затем откинулся на стену и, вытащив из кармана два гладких нефритовых шарика, стал поигрывать ими в руке, то и дело издавая раздражающее Гермиону клацанье.
— Что с ним?! — стараясь не обращать на это внимание, возмутилась она. — Рон! Да он же сам не свой! Посмотри на него!
— Это происходит довольно давно, — сухо заметил рыжий верзила, издав очередной щелчок, — с самого лета. А то не понимаешь, отчего всё?..
— Тебе не кажется, что ему нужно помочь?
— А нам всем? — Рон особенно звучно стукнул шариками друг о друга. — Ты не понимаешь, Гермиона, — добавил он, отвернувшись к стене. — Всем недостает Джорджа. Это утрата всей семьи. Ты хоть представляешь, каково маме и Анджелине? А он?! Ведет себя, как последний придурок! Один единственный раз наведался домой, и то устроил скандал и довел маму до истерики! Она волнуется за него, тыкала в лицо этими часами, где его стрелка со дня похорон Джорджа стоит на «Смертельной опасности», а он стал на нее орать и расколотил часы к лешему! Форменный шизофреник! Делает вид, что только у него горе и утрата — а остальные?! Ты думаешь, он хоть раз зашел к Анджелине с тех пор?! Нет! Сидит тут, на людей кидается, со мной разговаривать не хочет — да я и не лезу к нему уже. Хватит, наслушался.
— Ты же сам говоришь, что часы показывали, что он в опасности, — мрачно пробормотала Гермиона, снова вспоминая об отце и своих подозрениях. — Рон, он же твой брат! Ты не понимаешь, что значит потерять свою вторую половинку. Они с Джорджем были словно единое целое.
— Они редко виделись в последние годы. Я не говорю, что всё это легко. Просто всем тяжело одинаково. А Фред ведет себя как свинья.
— Может, он винит себя в смерти брата, — осторожно заметила Гермиона, следя за нефритовыми шарами в ловких пальцах своего друга.
— Да он-то тут причем?! — дернул плечами Рон. — Разве что разделял всегда эту страсть к опасным экспериментам. Такая глупость, Гермиона! Все эти опыты с магией, когда у тебя есть семья и дети… Мне казалось, Джордж взялся за ум. И тут такое… На маму страшно смотреть.
— Она совсем плоха?
— Не узнает многих, говорит с несуществующими людьми. Вообще-то она совершенно спятила, но папа не хочет отдавать ее к святому Мунго, и дома творится что-то ужасное. Не думаю, что это так уж хорошо для Фредди и Роксаны.