Дочь Волдеморта

Ночная Всадница

— Оно меня раздражает! — вскипела Гермиона. — Оно не дает мне спать! И эти видения — я совершенно не могу понять их! Уж скорее они жалят мое любопытство, чем совесть, если уж на то пошло!

— Лучше подумай, кому за свою жизнь ты так навредила: пока не снимешь маски со своих ночных визитеров, они будут появляться по кругу вновь и вновь.

— А еще лучше подумаем, кто мог настолько «обидеться», что наслал на тебя проклятье — и надерем ему задницу! — воинственно вставил Рон.

— Люди, которым

я искалечила судьбы? — смущенно спросила Гермиона и потупилась. — Не знаю… Приемные родители? Из-за меня убили их настоящего ребенка.

— Ты никогда не рассказывала, — осторожно заметил привратник Даркпаверхауса, мигом смиряя свой пыл. — А кто-то из этих был похож на твоих приемных родителей?

— Или на их ребенка? — вставила Амаранта. — Сколько ему тогда было?

— Два года и месяц. Разве что одна из сегодняшних близняшек, — мрачно пошутила Гермиона. — А вторая — просто сбой в системе. Что-то пошло не так и привидение продублировалось…

— Лаванда Браун, — тихо сказал Рон.

Амаранта вопросительно посмотрела на Гермиону.

— Да… Да, пожалуй, о ней забывать не стоит, — смутившись, пробормотала та и отошла к окну. — Мне снились… Снились две молодые девушки. Одна из них могла бы быть и Лавандой.

— А вторая? — мрачно спросил Рон. — Ты… Ты делала что-то такое с другими молодыми девушками?

— Рон! Прекрати, пожалуйста, я тебя умоляю! Я вообще, кроме Лаванды и Малфоя, никогда никого не… Мингжу!!! — внезапно вскричала она, с горящими глазами поворачиваясь к Амаранте и Рону и мигом позабыв всё свое смущение. — Фигура в кимоно была Мингжу!

— Это еще что? — угрюмо спросил парень. — Впрочем, я далеко не уверен, что хочу это знать, — добавил затем он.

Гермиона покосилась на Амаранту, запоздало подумав о том, что и о Лаванде, пожалуй, упоминать при посторонних не стоило.

— Я не пойду к мракоборцам со списком всех невинноубиенных тобой молодых девушек, — хмыкнула полувейла, и Рон, то и дело останавливавшей на ней тут же туманящийся взгляд, вздрогнул и посмотрел в сторону, — обещаю. Если не хочешь говорить — не нужно, но помни: я и так видела очень много образов в белом — и каждый из них — искалеченная тобой судьба. Так что ты не пошатнешься в моих глазах сильнее, признавшись в убийстве.

— Это вышло случайно, — тихо сказала леди Малфой. — В Манчжурии. Мы с Генри… Это мой первый муж, он погиб… Мы с Генри занимались там исследованиями в одной деревеньке, над которой царило проклятье… Мингжу жила там. Это… Это был несчастный случай, я не собиралась ее убивать. Так получилось. Она была магглой, — помолчав, добавила Гермиона. — Больше ни одной молодой девушки, — сказала она затем. — И старой. И вообще больше никого, клянусь вам!

— А Малфой тебе не снился? — хмуро спросил Рон.

— Вроде нет. — Гермиону

передернуло. — Приснится — разобью его харей окошко.

— Не забудь перед тем назвать его имя, чтобы образ не возвращался, — напомнила Амаранта.

— Ты даже не спросишь, чем мне так не угодил человек, носящий фамилию моего мужа?

— Я даже знаю, что этот человек был его сыном, — хмыкнула Амаранта.

— Что-то больно болтливый магический кристалл.

— Кристалл тут ни при чем. Просто иногда я читаю газеты.

— Оу, — коротко пробормотала Гермиона.

— Не знаю, может ли это помочь, — прервал повисшую паузу Рон, — но мне уже которую ночь подряд снится Джинни. Это… моя сестра, не знаю, писали ли об этом в газетах, — с сомнением добавил он, покосившись на Амаранту.

— Мы с Джиной вместе работали, — напомнила женщина. — Здесь.

— Ой. Простите. Я не подумал. Ну, так вот… Она стала мне сниться… Она и раньше мне снилась, но не регулярно… Не знаю, важно ли это… Но последние дни она мне всё время снится в белом, — неловко закончил он.

— Ты не говорил, — подняла голову Гермиона. — Не говорил, что она снится тебе в белом.

— Ее сжигали в белом платье, — глядя в сторону, сказал Рон. — Я сразу не придал этому значение. И кстати… Добби тоже был в белом! — вдруг неожиданно закончил Рон, подскочив на месте.

— Добби?!

— Что такое Добби? — меланхолично спросила Амаранта.

— Эльф–домовик. Он тоже мне недавно снился. Один раз, правда. И он был в белом комбинезоне!

— Домовик в комбинезоне?

— Долго рассказывать, — отмахнулась Гермиона. — Постой, Джинни… И Добби… Добби ведь тоже убили на твоих глазах?

— И я мог остановить Гарри, но ничего не сделал, — кивнул Рон. — Но Добби мне больше не снится.

— А ты называл его по имени во сне? — спросила Амаранта.

— Не помню… Наверное.

— А Джину?

— Да, конечно.

— Ты называл ее… как? — после паузы спросила Амаранта.

— «Джинни», как же еще? — удивился Рон.

— Всё понятно, — откинулась в кресле полувейа. — Ничего загадочного. «Добби» — полное имя домовика, у них нет ни других имен, ни фамилий. А Джину ты называл не так, как ее запомнили Нарекальные чары.

— А как же магглы? — подала голос Гермиона.

— Должно сработать полное имя. Я так думаю.

— Но подождите, — замотал головой Рон, — это же бред. С чего мне и Гермионе стали являться эти образы?!

— Проклятье, — подняла брови Амаранта. — Я же говорила.

— На нас двоих?! — опешил Рон. — А может, теперь всем в этом замке являются образы искалеченных судеб?! — внезапно выпалил он, вытаращив глаза.

Рон и Гермиона, не сговариваясь, посмотрели на Амаранту. Та хмыкнула и покачала головой.