Дочери Талау
Шрифт:
– Седрик, хоть раз в жизни прекрати постоянно юлить – мне нужен всего один ответ – на чьей ты, собственно, стороне? Я уже ничего не понимаю…
– На своей собственной, – змеелюд пожал плечами, юлить тут действительно не было особого смысла. – остальное ситуационно. Руби, как я уже сказал, я здесь, потому что беспокоюсь за тебя. Ты не знаешь здешних правил игры… Кроме того, я хотел сделать тебе подарок, раз уж… ситуация сложилась таким образом.
Чертовски странный повод для каких-либо подарков, но все же, когда имеешь дело с Оруби, немного странные методы оправдывались. Оставалось только надеяться, что разумная оценка предстоящего боя окажется для нее более серьезным доводом разума, чем не менее разумное
– Подарок? – скептически изогнув брови под пушистой треугольной челкой, переспросила кирия. Видимо, ей самой повод тоже показался странным.
– Что-то вроде того.
Поскольку возражений – по крайней мере, пока – не последовало, Седрик положил на застеленную грубо выделанной шкурой скамью, судя по общей скудной меблировке, служащую в рыцарской «келье» заодно и кроватью, тканевый сверток. После короткой, на несколько мгновений, заминки, Оруби развернула ткань, косясь на лорда золотыми глазами со скептическим интересом, словно сторожевая собака, приученная ничего не брать у чужих, но все же решившая внимательно обнюхать, что там за гадость ей бросили.
Особого разнообразия тканей в Меридиане никогда не водилось, да и не было в этом особенной нужды, учитывая, что большинство обитателей мира вообще могли обходиться без одежды. Вся непроходящая мода простонародья исчерпывалась короткими туниками и безразмерными плащами из грубого полотна, которое каким-то образом ткали из стеблей, лично Седрику больше всего напоминающих обычную солому. Для немногочисленных аристократов и смесков изготавливалась одежда из более благородного, но и ценящегося буквально на вес золота шелка – слишком уж нежной и чувствительной была кожа у потомков землян-колонизаторов. Только живущие в куда более суровом климате рыцари Ордена использовали для изготовления одежды кожу и мех единственных в мире шерстистых животных – полярных носорогов – и, строго говоря, ткань из этой шерсти получалась такая же жесткая и колючая, как и из «соломы» – разве что от холода защищала лучше. Кожа рептилий – неразумных, разумеется – то есть девяноста с лишним процентов местной фауны, распространения, разумеется, не получила. Как сказали бы на Земле – из политкорректных соображений.
Однако это был, пожалуй, единственный достаточно прочный для, пусть легкого, но все же доспеха, материал. И, в отличие от используемой северянами носорожьей кожи, действительно достаточно легкий.
– У меня просто слов нет! – наконец процедила сквозь зубы девушка, со слегка растерянным видом проводя кончиками пальцев по оливково-изумрудным разводам.
– Хотя бы на «спасибо» я все же рассчитывал, но…
– Ты так переплевываешь поговорку про последнюю рубашку, или что? Вообще… я, вроде бы, слышала, что сброшенная шкурка тонкая и непрочная.
– Ну, знаешь ли! – сдерживая смех, притворно возмутился Седрик, живо себе представив подробности изготовления туники и сапожек из НЕ сброшенной кожи. – Придется довольствоваться: на некоторые жертвы я еще не готов морально.
– Морально! – ворчливо передразнила Оруби, отложив тунику и разворачивая в руках обнаруженную в том же свертке рубашку из нескольких слоев шелка. – Вы с Мирандой напару решили ввести в королевстве понятие о высокой моде, или как?
Змеелюд снова пожал плечами. На самом деле доспех изначально шился для него самого, как говорится, своя же шкурка всегда ближе, но пригодиться так и не успел, позволив предположить, что не пригодится и в дальнейшем. В ипостаси аристократа лорд ни с кем воевать не собирался, боевому обличью доспехи без надобности. А для Оруби
С чего вдруг Миранде пришла в голову идея с «альтернативным производством» шелковой ткани, он и сам не знал. Как правило, особой изобретательностью девочка-химероид не отличалась. Но, не смотря на тонкость, шелк достаточно прочен, чтобы многослойную ткань можно было использовать для облегченного варианта доспехов.
– Спасибо, – так и не обнаружив в подарке искомого подвоха (и даже, кажется, слегка этим разочаровавшись), капитулировала черноволосая валькирия. Седрик улыбнулся, отсалютовав двумя пальцами – этот жест частенько заставлял князя впадать в занудство и напоминать, что «к пустой голове» не козыряют. У Оруби, к счастью лорда, такого досконального интереса к чужим традициям не было.
– Удачи на турнире, кирия!
Удачи… жаль, нельзя пожелать удачи нескольким сторонам сразу. Оруби в северных краях – прямой представитель королевской власти, и страшно даже представить реакцию Фобоса на то, что следующим Магистром, пусть и чисто теоретически, может стать она. Какой бы небольшой ни была эта вероятность, увеличивать ее искусственно… вряд ли было разумно. Седрик даже не вполне понимал, зачем князь вообще поставил его в известность о том, какую кашу базилиадка столь оперативно ухитрилась здесь заварить. Ведь просто не мог господин не понимать, с какой дилеммой придется столкнуться лорду. Змеелюд не мог допустить, чтобы с Оруби случилось что-то плохое. Как не мог допустить и того, чтобы все планы Фобоса на северных землях полетели к гаану – чаша княжеского терпения отнюдь не безгранична, а оказаться виноватым в провале… в еще одном провале! Князь настолько уверен в его решении или хочет доказательств стопроцентной верности? Маловероятно, весьма маловероятно… Уж Фобосу, как никому известна только что высказанная позиция – «на своей собственной стороне, а остальное ситуационно».
Но все же – зачем?
Наверное, дело было в том, что князь, в отличие от самого Седрика, все же был человеком. И чисто по-человечески счел, что на подобную нравственную дилемму его помощник имеет право. Или, возможно, даже имеет обязанность на ее разрешение. У людей так принято. У людей все достаточно… немотивированно сложно.
Но все же Седрик был благодарен за возможность вмешаться. А сводить воедино диаметрально противоречивое, сочетать несочетаемое – что же, для истинного оборотня как раз это совершенно естественно.
========== Корнелия ==========
Королевский дворец в центре столицы, отреставрированный по настоянию Элион, которой по каким-то своим причинам казалось невыносимым обживать замок брата на холме, был, на взгляд землян, не слишком высоким строением, всего-то в три этажа. Правда, на первом, убранные цветами-миражами и переливающимися драпировками, залы которого и были отданы под масштабное празднество, потолки были такой высоты, что этаж, в общем-то, можно было считать и за два.
Хай Лин и Ирма, то и дело перебивая друг друга, делились в Элей и Синди воспоминаниями, разглядывая обновленную портретную залу старого дворца. Королевы, принцессы, придворные дамы (не все из принцесс становились королевами) смотрели с портретов характерными для этого рода «эльфийскими» миндалевидными глазами… у некоторых внешность выдавала легкую примесь местной крови, видимо, четырех аристократических семей оказалось все же маловато, чтобы на протяжении всей династии сохранить чистоту породы. О том, с кем изображенные дамы вступали в брак, можно было только гадать по отличающимся чертам следующего поколения … В остальном, словно бы у них и вовсе не было мужей. И сыновей.