Договор на одну ночь
Шрифт:
Андрей
Парламентский, блт, контроль выглядит, Андрюха, не так.
Я прекрасно это понимаю, но игнорировать происходящее было бы скотством.
Чужое для меня имя на повторе привлекло внимание еще днем. Лена-Лена-Лена.
Я узнал пацана. Да и посыл «хочу ее завалить» сложно воспринять двояко. Кого хочет – сходу понятно. И что пацан уже пьяный, а она с радостью накидывается, ни черта не подозревая, тоже.
Чистый кайф (ирония).
И никто не спрашивает, хочешь ты в этом участвовать,
Подобные разборки мне абсолютно не нужны, но симптом Елена продолжает пульсировать болячкой на носу греческой общины и почему-то моей совести.
Я не держал ее в поле зрения весь день, но время от времени мониторил. Находил и хорошо.
Что сейчас вовремя успел — тоже хорошо. Но лучше бы, конечно, чтобы не приходилось.
Вкладываю ключи от тачки говнюка в карман и обхожу свою машину.
Заняв водительское, без пауз стартую.
Пусть остынет. И я остыну тоже.
За столом в беседке осталось много недоговоренных тем, полезных для меня людей, но я выезжаю на дорогу, чтобы доставить бесценную многострадальную задницу под присмотр дядьки.
В салоне тепло и комфортно, но девка дрожит. Понимаю. Стремно.
Мне и самому стремно. Это совсем не по-людски. Расставить друганов по точкам и тащить силой в машину. А дальше что?
Я не уверен, что пацан способен на насилие, но и полагаться на лучший исход из возможных – дело неблагодарное. Поэтому мы едем молча по темной трассе. Почти сразу обгоняем автобус. Племянница Шамли оживает и оглядывается.
Трет покрытые гусиной кожей плечи. Такая же у нее и на бедрах.
– Тебе холодно? – Лена резко дергается и смотрит на меня, нахмурившись.
По ней заметно, что пьяненькая. Запах тоже чувствуется. Во взгляде вперемешку страх, туман и адреналиновая буря.
– Нет. Мне просто… Вы меня можете высадить. Я автобус поймаю, а вы вернетесь.
Предложение щедро настолько, что улыбку не сдержать. Мой стресс выходит сарказмом.
Она обижается. Если и была благодарна, то уже сжимает губы.
– Пристегнись. Я не буду подрезать автобус.
Слушается, но как-то… С гонором.
Мы минуту-другую молчим. Девчонка опять сползает по сиденью и смотрит перед собой. Наверное, вспоминает, прокручивает, осознает. До конца ли – не факт. Но по тому, что губы разжимаются и через них выходит серия ускоренных выдохов, думаю, почти всё.
Пацан собирался сделать плохое. Пацан непростой. И мне с его отцом предстоит заниматься общими делами, а не ссориться, но смолчать я вряд ли смогу. А как это сделать дипломатично — хуй его знает.
Перебираю пальцами по рулю, сжимая его удобней. Взгляд замершей пассажирки перескакивает на мои руки.
Она даже дыхание затаивает.
– Спасибо вам. Вы…
Рискует посмотреть в глаза. Договорить – нет.
Я – не рыцарь, но киваю. Она пытается
Вычитывать ее – бессмысленно. Да и особо не за что.
Она трет основания ладоней о голые колени. Я все равно чувствую себя ворчливым дедом, сдерживая ряд условно дельных замечаний. На самом деле, там половина была в куда более открытой одежде, но на ее ноги правда сложно не залипнуть. Я не оправдываю. Я просто… Отчасти понимаю.
На консоли вибрирует мой телефон. На его экран первой тоже смотрит она.
Добрый вечер, Ксюша.
Бывшая весь день как чувствует, что не до нее. Наяривает. Я держу в игноре. Она не сдается.
Сейчас тоже сбиваю.
Шантаж со мной не сработает. Она верить в это не хочет.
Следивший за моими действиями взгляд поднимается до щеки.
– Я не буду подслушивать. Вы можете… Взять.
Улыбает. Смотрю мельком. Она пугается и отводит глаза в лобовое.
Я уже и забыл, что молодые девки такие стеснительные. У меня из последних подобных контактов – помощница-Аврора. Да и та стеснительной была первые полгода. Теперь кому-угодно голову откусит. И мне тоже, если что-то вовремя не подпишу.
– Спасибо, что разрешила.
Трет запястье. Шелестит каким-то детским браслетом. Снова оглядывается, но автобуса уже не видно. Она будет дома даже раньше, чем собиралась.
А я вряд ли уже вернусь. Не договорил, конечно. Пить даже не начинал. Блядовать на сегодня вроде не планировал.
Но как-то… Настроение уже сломалось.
– Почему не пела, Лена? – Чтобы в машине не было так напряженно тихо, задаю первый пришедший в голову вопрос.
Я уже понял, что она по местным меркам чуть ли не звезда. Многие знают. Не только их семью, а и лично ее. Сватают тому придурку.
Только ты ж, блять, на свиданки зови и цветы дари, а не нагнуть пытайся.
Первый шок Лене скрыть не удается. Девочка смотрит на меня и хлопает глазами.
– Откуда вы знаете, что я пою?
И пока не намечтала себе лишнего, с улыбкой поясняю:
– Староста Петр сказал, что хорошо поешь.
– Староста Петр обо мне говорил? – Она палится на раз-два. Щеки розовеют, глаза увеличиваются. Пальцы впиваются в колени.
Сколько, блт, восторга.
– Нравится тебе Петр, да?
А теперь губы снова сжимаются и зрачки поблескивают. Я прям по ним читаю «в отличие от вас».
Может и правильно.
Не ответив, она ерзает на сиденье и прокашливается.
Выглядит слегка помятой, но, вот от души, очень красивой. Надо будет Петру сказать, что у них тут вообще-то взаимно. Пусть берет девку. Заодно от долбоебыша оградит.
– Вы забрали у него ключи? – Лена перескакивает с неудобной темы на очень условно нейтральную.
Я просто киваю.
– Если у вас из-за меня будут проблемы – простите.