Договор на одну ночь
Шрифт:
Поставив блюдо на центр стола, я отхожу и сквозь пелену дыма пытаюсь рассмотреть – нужно ли обновить кому-то напитки или подойти за дополнительным заказом.
Слух против воли раздражает значимое для меня имя.
– Нет, ну Андрей Темиров, конечно, красиво говорит! Видно, что у парня в голове коллекция сделок в обмен на голоса. Тут никто и не спорит, – один из самых взрослых наших старост смуглый и белобородый Николай из Гелиополя всегда разговаривал громко и прямо. Так и сейчас широко разводит руки, обводя взглядом стол.
У меня удар за ударом
Один из присутствующих в комнате мужчин поднимает руку, подзывая. Я быстро подхожу.
– Он обещает дороги, субсидии… – Нахожусь на растяжке между желание закрыть уши и услышать каждое слово. – Но где гарантии? Объединение – это хорошо, если нам будет выгодно. А если нас просто втянут в чужие игры?
– Конечно, нас втягивают, Николай. Что за наивные предположения?! – Это включается староста Спирос. И тоже громогласно. Как будто специально мне на ухо. – И, конечно же, мы ни от кого не получим гарантии, что как только мы всё сделаем, на нас посыпется дождь из золотых монет. Мы не знаем, что будет завтра. Сегодня депутат обещает одно, а завтра его партия решит иначе. Поэтому, я думаю, его слова вообще учитывать не стоит. Мы должны думать, как нам удобно. Как нам выгодно…
– Петр, Андреас, Павел и Мирон уже легли под него. – В разговор включается еще один человек.
Я, кивнув в ответ на тихий заказ, отхожу и впервые за весь вечер достаю свой блокнот, чтобы записать.
Обычно мне хватает памяти, но сейчас не ручаюсь за себя. Слишком волнуюсь. Пытаюсь слиться со стеной и еще ненадолго задерживаюсь.
Веду взглядом над блокнотом по лицам мужчин. Я не глупышка, чтобы думать, что каждая из улыбок обязана быть искренней. Но обсуждение депутата Темирова без его присутствия кажется мне неприличным. И вот это «легли под него»…
– А чего вы ждали? Им Темиров «платит» наперед. А мы…
– Так все дело в том, что он вам, Николай, наперед не заплатил? – Спирос спрашивает, открыто смеясь, по комнате несется недовольный гул.
– Давайте между собой не ссориться. Мы тут для общего дела. Для общего блага. – С примирительным предложением выступает отец Георгиоса. Я мажу взглядом по нему.
В последние недели он довольно частый гость в Кали Нихта. Мне кажется, дядя Димитрий близок к исполнению своей давней мечты – стать важным человеком в Меланфии, а то и на всем греческом побережье.
– Даже если мы не хотим делиться по схеме, к которой толкает Темиров, отказываться в лоб – тоже не вариант. Нужно тянуть время и смотреть, кто еще что предложит. И что даст. Ни да, ни нет. Понимаете?
Снова гул, но уже вроде как одобрительный.
– Мы же рады видеть на побережье… Своих? – В этом «своих» чувствуется пренебрежение. И почему так, я отлично знаю. Вряд ли кто-то в комнате считает Андрея Темирова полноценным греком.
Греки остаются с греками от рождения до смерти, а не уезжают с концами, как он.
И как собираюсь сделать я.
–
– Верно. Пусть депутат думает, что все идет по его плану, а мы пока подготовим свой.
Как бы я ни пыталась держать себя в руках, дыхание частит. Поднимаю глаза и встречаюсь с требовательным взглядом дяди. Он смотрит на меня, слегка сощурившись, а потом кивает в сторону двери. Мол, пшла.
Вздрогнув, прячу блокнот и киваю.
Знаю, что если взболтну хотя бы слово... Хотя бы кому-то... Головы не сносить.
Когда выхожу, слышу еще одну лишнюю реплику:
– Ведем игру, но не теряем осторожности. Посмотрим, кто в итоге окажется умнее.
***
Остаток вечера я отрабатываю на автопилоте. Старосты сидят совсем недолго и начинают разъезжаться.
Я переключаюсь на большой зал. Занимаюсь своими делами и запрещаю себе думать о чужих. Но они крутятся-крутятся-крутятся...
Мучают-мучают-мучают...
Я всё так же максимально далека от политики. Одна прочитанная книжка не в счет. Но поднявшись в свою комнату после смены, я долго пялюсь в экран разблокированного телефона. Смотрю на то самое единственное отправленное когда-то депутату сообщение.
Я не хочу играть в их играх ни на чьей стороне. Но он однажды помог мне, хотя мог этого не делать. И мне хочется оплатить достойно.
Печатаю: “Добрый день, Андрей. Может быть вам важно: сегодня в Кали Нихта встречались старосты. Не всё. Только часть. И они обсуждали будущее объединение. А еще вас. Будьте бдительны. За столом говорили, что решать будут в последний момент и в свою пользу. А вам могут пообещать что-угодно”.
Перечитываю свой спич несколько десятков раз. Правлю-правлю-правлю.
Нужно набраться смелости и отправить.
Я вижу, как под именем абонента загорается гостеприимное “в сети” и пугаюсь.
Быстро удалив вылизанный текст, выхожу из диалога и блокирую мобильный.
Нет. Пусть сами разбираются. Меня никто не просил о помощи и лезть во все это я не буду.
Глава 14
Лена
Я настраивалась долго, но именно этим утром проснулась с осознанием, что либо сегодня, либо уже никогда.
Моя речь в голове идеально сбалансирована благодарностью и свободолюбием. Я готова приезжать в Меланфию летом. Я готова помогать дяде всю жизнь. Но остаться здесь – предать себя. Непростительно.
В этот день я работаю особенно ответственно. Не совершаю ни единой осечки. Выгляжу, наверное, собраннее, чем обычно. Это потому, что кручу в голове будущий непростой разговор.
Настроение у дяди сегодня, кажется, хорошее. Он шутит с посетителями, когда выходит в зал и его узнают завсегдатаи. Больше часа сидит за столом со старостой Леонидасом.