Доктор Фальк и дачные убийства
Шрифт:
– Более того, – продолжил доктор, – после смерти Веры Павловны обитатели Зеленого луга и так пребывают в крайнем беспокойстве. Евлампий Аристархович, вон, чуть народную дружину для еврейских погромов не собрал…
– Ничего подобного! – взвился Кунин, однако Фальк, не обращая на него внимания, продолжил:
– Люди и так напуганы. А от вашей статьи им станет еще страшнее. Завтра они увидят уже двух монахов и трех баронов. А послезавтра решат, что монах – их сосед. В науке подобные случаи зовутся массовой истерией. И своей статьей вы их лишь подогреваете. Предположу, что Федор Романович просит вас опубликовать опровержение…
– Именно так! – подтвердил Вансовский. – Только не прошу,
– И я вынужден к нему присоединиться. Буду очень благодарен, если вы к нам прислушаетесь.
Фальк говорил очень спокойно, стараясь не обидеть Шевцова и не заставить его протестовать просто из упрямства. И кажется, его подход таки возымел успехи.
– Что ж, если вы ставите вопрос так, без истерик и шантажа… – задумчиво произнес Евгений Маркович. – Ладно, черт с вами! Понимаю вашу обеспокоенность. В следующем номере дам опровержение.
– Вас это устроит, Федор Романович? – повернулся к коммерсанту Фальк.
– Боюсь, что нет, – решительно объявил Вансовский. – Какой сегодня день недели? Суббота? И что же мне? Ждать до среды?
– Гм… Вынужден согласиться, – подумав, кивнул Василий Оттович. – За три дня у нас весь Зеленый луг с ума сойдет.
– Помилуйте, но как мне… – начал было Шевцов.
– Евгений Маркович, любезный, если уж вы нашли время и средства запугать наших дачников специальным выпуском, то уж потрудитесь исправить ситуацию! – на удивление логично предложил Кунин.
– Еще один спецвыпуск? Помилуйте, я же по миру пойду…
– Простите, Евгений Маркович, но лучше вы, чем я, – ворчливо, но в целом беззлобно заметил Вансовский.
– К тому же, насколько я помню, у вас все равно большинство материалов готово к понедельнику, – добавил Фальк. – Вы можете просто выпустить газету в понедельник или вторник и пропустить одну субботу. Такое предложение всех устроит?
– Пожалуй, – неуверенно ответил Шевцов.
– Вполне, – согласился Вансовский.
– А вас, Евлампий Аристархович? – уточнил у председателя доктор.
– Пожалуй, – кивнул Кунин. – Хотя…
– Тогда на этом и порешим! – не дал ему продолжить Фальк, опасаясь, что Евлампий Аристархович ляпнет что-нибудь, отчего Шевцов резко переменит свое мнение. – Господа, предлагаю больше не надоедать Евгению Марковичу своим обществом и разойтись по домам.
По прощальному рукопожатию редактора Василий Оттович понял, что, хоть он и принял сторону его противников, Шевцов все же счел, что доктор заставил их прислушаться к гласу рассудка. Ради чего, собственно, и приглашался. Не то чтобы Василий Оттович делал это специально, но ему в очередной раз удалось утвердить свою репутацию как человека справедливого и заслуживающего доверия. Поэтому, выходя из дома редактора, он был более чем доволен тем, как конфликт завершился.
– Благодарю, доктор, – словно услышал его мысли Вансовский. – Без вас, боюсь, пришлось бы туго, а я бы испортил отношения с главной здешней газетой. Все время приходится напоминать себе, что стоит меньше горячиться, но темперамент…
Он только махнул рукой.
– Вы сегодня пешком, Федор Романович? – уточнил Фальк.
– Не совсем. Отправил кучера по делам, должен встретиться с ним в курзале. Не желаете ли составить компанию?
Фальк подумал-подумал – и вежливо отказался. Если уж попытка выпить кофе в кондитерской закончилась визитом к Шевцову, то доктору было страшно даже предположить, чем может обернуться решение составить компанию Вансовскому. А потому он просто отправился домой готовиться к завтрашнему чаепитию.
Глава двенадцатая
– Я, mesdam’очки, – таинственно сообщала Даша, – пошла пить воду под кран вчера ночью
Василий Оттович терпеливо дождался воскресенья и перед обедом тщательно проверил поляну у мостика через ручей, струившийся через его участок. Удостоверившись в пригодности площадки, Фальк выставил на нее два одинаковых столика и накрыл их большой белоснежной скатертью. Следом перетаскал из гостиной пять венских стульев. В результате его приготовлений к четырем часам пополудни его гостей встретил готовый к чаепитию стол – с фарфоровым сервизом, обязательным самоваром и несколькими блюдцами с угощениями. Порадовать визитеров доктор планировал пастилой, уже распробованными шишками в меду, вареньем и знаменитыми штруделями Клотильды Генриховны. Про наливку, естественно, Фальк тоже не забыл.
Прибывшие пары контрастировали между собой. Павел Сергеевич и Людмила Владимировна Неверовы представляли собой классический продукт брака по расчету, обговоренного семействами без малейшего участия со стороны будущих супругов. Семейную жизнь в результате оба представляли как тяжкий крест, который полагалось нести с честью и достоинством. Неверовы вырастили четверых детей (трех своих и одну приемную девочку), обеспечили им будущее и внезапно оказались лицом к лицу с перспективой провести старость в компании знакомого и привычного, но, к сожалению, не особенно близкого человека. На людях они были исключительно вежливы друг с другом, однако от их общения очень часто тянуло холодком.
Абсолютно не такими представали Сидоровы. Урядник встретил свою жену, Марию Прохоровну, когда ему был двадцать один год, а ей – семнадцать. Хватило одной мимолетной встречи, чтобы Александр Петрович сказал девушке: «После армии приду и женюсь, ты только дождись!» Мария дождалась [20] , и Сидоров, несмотря на страшный скандал в семье, противившейся браку с бесприданницей из соседней деревни, свое обещание также сдержал. Молодым пришлось переехать – семья мужа принять их отказалась, семье жены принимать было просто некуда. К счастью, Сидорову как раз подвернулась должность урядника в Зеленом луге, да еще и с казенным жильем. Невзгоды их не сломили, и теперь Сидоровы радовали взор и грели сердце даже такого циника, как Фальк. Александр Петрович трогательно заботился о жене, а Мария заметно гордилась своим героическим мужем.
20
Нужно учитывать, что в те времена обязательная воинская повинность отнимала 5 лет.
В обычных обстоятельствах эти две семьи никогда бы не встретились за одним столом: Неверов, товарищ прокурора и коллежский советник, выслуживший потомственное дворянство, и Сидоров, обыкновенный деревенский урядник. Но дачные правила, как уже говорилось, допускали разительные отступления от сословных правил. И уже спустя час Людмила Владимировна с неподдельным интересом слушала рассказ Сидоровой о недавно уродившихся цыплятах и особенностях их выхаживания.
Мужчины же переместились по мостику на другой берег ручья, оккупировали белую, увитую плющом беседку и с удовольствием пыхтели сигарами. Василий Оттович по такому случаю даже нарушил обещание не делиться ими с бывшим товарищем прокурора. Разговор быстро свернул на убийство Шевалдиной. Фальк и Сидоров ввели Неверова в курс дела относительно хода расследования. Тронутый доверием Павел Сергеевич слушал внимательно, не перебивал и задумчиво выпускал колечки дыма.