Долг, честь, мужество

Пылев Станислав Семенович

Сергей Владимирович задумался, закурил. Он представил себе изуродованное тело Маркина, и ему до боли стало жаль этого бесшабашного парня. Капитан вспомнил, как встретился с Маркиным в тот последний для него вечер и подумал: «Зачем же он побежал? Водка!..» И Сергею Владимировичу даже почудился последний душераздирающий крик этого парня.

— Эх, Маркин, Маркин, садовая твоя голова, — произнес вслух капитан Качалов.

— Что вы сказали, Сергей Владимирович? — оторвался от дела инспектор.

— Да вот, говорю, задал нам Маркин задачу, — капитан

встал, помассировал затекшие ноги и подошел к столу. — Ну и ворох же вы собрали. Из этого, пожалуй, нам немногое пригодится. Занесите-ка в протокол вот эту тетрадь и фотографию. Придется на завод ехать, нам почерк Маркина нужен.

Понятая — пожилая женщина — взглянула на фотографию, сплюнула и отвернулась:

— Ну и бабы пошли бесстыжие, хоть наизнанку выворачивай.

— Это вы зря, мамаша, нельзя же всех под одну гребенку, — заметил участковый.

— Я разве про всех, сынок, я про эдаких.

— Про таких можно, — поддержал женщину Сергей Владимирович.

Эксперты-графологи дали заключение, что заявление о приеме на работу, автобиография и текст в тетради написаны рукой гражданина Маркина Геннадия Георгиевича. Все это подтверждало причастность Маркина к преступлению. Качалову удалось собрать еще и косвенные улики. В квартире у Маркина были найдены четырнадцать пачек сигарет «Памир». При повторном выезде на место происшествия Сергей Владимирович обнаружил в кустарнике у подъезда множество размокших окурков, все они были марки «Памир». Сергеев же и Ковалев курили сигареты другой марки.

Наконец полковник Батурин счел дело законченным и созвал совещание, на котором подробно разбирались действия всех сотрудников, участвовавших в раскрытии этого преступления. Во время совещания Павел Михайлович особенно много говорил о недостатках и упущениях. В частности, Качалову досталось за горячность при задержании Сергеева.

Сразу же после совещания Сергей Владимирович выяснил, кому принадлежит номер телефона, указанный в записке, которая была изъята в морге. Записав адрес, он позвонил начальнику отделения милиции и продиктовал ему несколько вопросов, на которые требовался срочный ответ. Начальник отделения попросил день сроку на выяснение. И через сутки Сергей Владимирович уже докладывал полковнику об Элле Викентьевне.

Павел Михайлович взъерошил волосы.

— Тут, капитан, нужна такая деликатность, такой подход... А то, глядишь, и оборвется ниточка. А она есть. Что мы имеем? Записку, фотографию и перстень.

— С гравировкой, — вставил Качалов.

— Какой гравировкой?

— На внутренней окружности перстня есть дарственная надпись: «С рождением, Эллочка».

— Неужели Маркин готовил такой дорогой подарок? — рассматривая перстень, с удивлением спросил полковник.

— Возможно, Павел Михайлович. Все-таки было в нем что-то хорошее. Настоящим человеком мог стать и ведь шел к этому...

Полковник поднялся с дивана и прошелся по кабинету.

— Через колдобины выбрал путь, вот и упал. И мы в этом повинны: где-то что-то проглядели.

Рвался к нам парень, а не дошел... Ну ладно, Сергей Владимирович, иди. Я сегодня хочу пораньше домой прийти, а то, брат, внуков совсем не вижу. У меня ведь их трое.

— Наша смена подрастает, — улыбнулся Качалов.

— От нашей работы будет зависеть, понадобится нам смена или нет. Думаю, что нет. Хочу, Сережа, чтобы слово «преступление» вообще исчезло... А пока не забудь, что завтра ты решаешь деликатный вопрос.

Утром Качалов подъехал к парикмахерской и, убедившись в том, что Элла Викентьевна находится там, стал ждать. Вышла она минут через сорок. Качалов направился ей навстречу и, когда поравнялся с нею, остановился и приподнял шляпу.

— Доброе утро, Элла Викентьевна!

— Извините, молодой человек, но я вас не знаю, — женщина кокетливым взглядом окинула незнакомца с ног до головы.

— Я приношу свои извинения прежде всего за то, что так бесцеремонно подошел к вам на улице, — тихо говорил капитан Качалов. — Но поверьте, к этому есть все основания. В ваших же интересах я не стал тревожить вас по телефону и вызывать официально.

В глазах Эллы Викентьевны мелькнул испуг. Ее кокетливость как рукой сняло. С тревогой в голосе она спросила:

— Объясните, наконец, в чем дело? А то вы говорите какими-то загадками.

— Элла Викентьевна, это объяснять очень долго, а здесь к тому же просто неудобно. Может быть, у вас найдется время поехать со мной в управление? Вот мое удостоверение.

Женщина взглянула на обложку красной книжки со словами «Московский уголовный розыск». Раскрыв ее, она прочитала: «Капитан милиции Качалов Сергей Владимирович».

Она гордо вскинула голову.

— По какому, собственно, праву уголовный розыск хотя и вежливо, но так упорно приглашает меня на допрос? Вы знаете, кто мой супруг? Стоит ему только снять трубку — и вы будете каяться в своем поступке.

Качалов смотрел на нее и думал: «Взбалмошная и избалованная барынька, но что красивая — этого у нее не отнимешь». И капитан, вздохнув, начал объяснять.

— Элла Викентьевна, перед законом все равны. Мы могли прислать вам повестку, и вы были бы обязаны явиться по вызову. Допустим, что вы сочли бы это за оскорбление и пожаловались супругу. Но в данном случае речь идет о сохранении вашей тайны и о том, что вы должны помочь милиции. А что касается вашего супруга, то мы знаем, кто он, и знаем, что в данное время он в командировке.

Женщина капризно скривила губы, пристально посмотрела на капитана и после некоторого раздумья сказала:

— Я... Я согласна.

Сергей Владимирович помахал рукой. К тротуару подъехала «Волга». Через несколько минут они уже подходили к кабинету полковника Батурина. Качалов попросил Эллу Викентьевну обождать, а сам скрылся за дверью.

— Товарищ полковник, она здесь! — доложил он.

— Уговорил-таки. Молодец!

— Вернее, доказал, что в ее интересах побеседовать с нами, товарищ полковник.