Долгая заря
Шрифт:
Примерно такой должна была выглядеть станция «Мир-2» в моей родимой «Гамме». Не дали.
«Энергию» отменили. О «Буране» забыли. «Мир-1» и вовсе утопили ради МКС, нам не нужной совершенно.
«Всё во имя американцев, всё для блага американцев!»
Думаешь об этом, и делается душно — от стыда за наших восторженных дураков и улыбчивых предателей.
Воистину, советская эпоха — самая великая в истории России, но до чего же позорны ее последние страницы!
И что толку в неприкосновенности «Альфы» с «Бетой»? Да, нас
Я коротко выдохнул, словно избавляясь от мутного негатива, да и некогда впадать в минор — за толстыми передними окнами круглилась Земля, сияя голубым и белым.
Прежде, чем состыковаться с орбитальной станцией, «Ураган» плавно откинул носовой обтекатель, выпуская наружу очередной модуль. Работники «Салюта» на маленьких, юрких космоскафах мигом подлетели — и уволокли груз, пыхая маневровыми движками.
— «Ураган», — донесся высокий женский голос, — вам разрешается стыковка. СУ «Надир».
— Есть — стыковка… — мужественным тоном ответил Почтарь, и не удержался: — Леночка, ваш голосок надо записывать — и слушать в дальних странствиях, смахивая скупую слезу…
— «Ураган», не засоряйте эфир всякими глупостями! — строго отчитала Паху невидимая Лена, но чувствовалось, что девушка улыбается. — А то всё Анечке расскажу!
— Молчу, молчу…
Челнок медленно, очень медленно приблизился к доковой палубе «Надир».
— Видим узел станции, — разлепил губы Римантас. — Идем на стыковку.
— Есть захват!
— Касание! — вытолкнула Лена.
— Есть касание! Есть стык! Есть механсоединение!
Корабль легонько вздрогнул, и затих.
— Приехали, — буднично сообщил Павел, рассупониваясь. — А вы, товарищ командированный, дуйте как бы наверх — моя «Зорька» на «Зените», пятый узел.
— Дую, — покладисто сказал я. — А груз?
— Контейнер уже на месте. Дуй.
Кое-как я выплыл, ныряя в люк, и оказался словно внутри железнодорожной цистерны, только чистенькой, облицованной мягкими панелями и вкруговую увешанной терминалами.
Никого. Пусто. Или народ специально услали подальше, чтобы любопытные не углядели таинственного пассажира?
Круглая крышка люка разошлась передо мной, как диафрагма фотоаппарата, и пропустила в нижний блок. Тишину нарушал лишь шелест вентиляторов, да отдаленные голоса — тонкие пластметалловые шторы не глушили акустику.
Оттолкнувшись, я полетел «как бы наверх» — главная ось станции, сочлененная из трех базовых блоков, вытягивалась от Земли по вертикали. Ничем не перекрытый атриум на стыке между нижним и средним базовым впустил меня в знаменитый «садик», разросшийся в переходном отсеке, а единственного человека, встреченного мною по дороге, я заметил в просторном верхнем базовом блоке — некто в серебристом комбинезоне просунулся в спальную капсулу, и что-то там перетряхивал.
А прямо передо мной, на сегментированной крышке люка, значилось:
Я боязливо крутанул ручку — воздух не зашипел, вырываясь в вакуум — и потянул крышку на себя. Вцепившись в залючину, оглядел блок. Пусто.
Неужто население станции и впрямь попряталось? Или просто занято работой?
«Во-во…»
Пятый стыковочный узел открылся легко и просто, как дверца моей «волжанки». Цепляясь за поручни, я вплыл в тесный кессон. Закрыл внешний люк и отворил внутренний. Пахнуло нежилым запахом, какой отстаивается в брошенной квартире.
Служебный отсек. Точно такой же, как в тренажере «Зари» — там, на Земле, в ЦПК. Только в том было тесно, а тут объем трехмерный. Я заглянул в командный отсек, и отплыл в обитаемый, где мне и место, командированному.
ТМК — значит «тяжелый межпланетный корабль». «Зорька» реально нелегка — семьдесят тонн, но вот насчет межпланетных сообщений конструкторы поторопились. Пока что «Заря-2» слетала лишь к Венере. Ученые вдоволь поснимали планету с орбиты, спустили ровер на Землю Иштар и еще пять зондов вдобавок. Однако человек пока что не ступил на раскаленный венерианский грунт, на дно углекислого марева.
Упорно ходят слухи, что наши вот-вот полетят к Марсу, но секретарю ЦК по науке известно лучше. Проект есть, но на его реализацию лет десять уйдет точно. Полноценной ядерной ракеты у нас пока нет — «Буревестник» не в счет…
Покрутившись в воздухе, я быстро нашел оправдание неуемному любопытству — надо же проверить, на месте мои приборы или где!
И я храбро сунулся в рубку. Осторожно проплыл мимо главного пульта с темным обзорным экраном, и втиснулся в маленький переходной отсек — он вел в носовую часть, в пристыкованный посадочный модуль. На месте…
Я пошлепал по серебристому боку грузный контейнер. Скорей всего, мы перестарались с Кивриным — напихали всего подряд. Диагностеры, тестеры, детекторы…
Какие кудеса и диковины подкинула Бур Бурычу Луна? Да он и сам не знает…
Обратно я возвращался, задумчив и серьезен. Вовремя — в кессон по очереди пролезли Римантас с Пахой.
— Командированный! Принимай!
В мою сторону поплыл пластмассовый ящик с пищевыми рационами, а следом — плотно упакованный тюк.
— Почта, что ли?
— Она, родимая! Плохо выбритые луняне с тоской смотрят на Землю бессонными ночами…
— … Роняя скупую мужскую слезу, — подсказал я, и Станкавичюс захихикал, вплывая в командный отсек.
— Молчи, презренный, — величаво помавая руками, как плавниками, Почтарь завис надо мною. — К старту готов?
— Всегда готов! — я бойко вскинул руку в пионерском салюте…
…Получасом позже «Заря-3» отстыковалась и выдала тридцатисекундный импульс, восходя на орбиту повыше.
— Двигатели на разгон! — скомандовал Пашка.