Долина папоротников
Шрифт:
А ведь, казалось бы, все могло быть иначе.
— Ужин готов, — провозгласила Альвина, поставив на стол исходящую паром супницу. — Извольте садиться.
И они с Лиззи подошли к столу. Он отодвинул ей стул, помог занять свое место… Прошелся взглядом по ровной спине, как бы бросающей ему вызов, и длинной шее со вскинутым подбородком. Что ж, стоит поговорить и расставить точки над «i“… Не тешиться пустыми фантазиями, коли все столь серьезно.
— Вы, кажется, чем-то недовольны? — осведомился Аддингтон
— Каким, интересно, образом? — отозвалась Лиззи не без сарказма. — Вы ведали от начала, что думаю я о нашем союзе, крайне мне неприятном и нежеланном, и вам ли ссылаться на проявленное мной недовольство? Тем более… в таких обстоятельствах.
И то, как она это сказала, как посмотрела, заставило сердце сжиматься, снова и снова. Аддингтон открыл было рот, чтобы ответить, сослаться на некоторые моменты, ей позабытые, однако так и не получилось: заголосили собаки во дворе замка. Да так, что оба супруга замерли прислушиваясь…
Появились ужинавшие за загородкой слуги.
— Надо бы посмотреть, кого нелегкая принесла, — пробасил Томас, подхватывая кочергу.
Аддингтон с Лиззи тоже поднялись, и мужчина коснулся кармана сюртука, убеждаясь, что оружие на месте. Нынче он с ним не расставался…
Вместе с Томасом они приблизились к двери и потянули за ручку.
Казалось, что-то тяжелое налегало на нее с обратной стороны, под его напором дверь поддалась быстрее… и обитатели Раглана ахнули, узрев на пороге страшное зрелище: окровавленное тело ребенка, распластанное по ступеням.
Первой пришла в себя Альвина: всплеснула руками:
— Страх-то какой! — и, поскрипывая суставами, склонилась над девочкой. Коснулась ее руки, шеи… — Жива, жива, горемычная, — констатировала она и распрямилась: — Помогите ее в дом занести! Несите в мою каморку. Бедный ребенок!
Томас подхватил девочки на руки и понес следом за старухой. Лиззи так и осталась стоять у порога, глядя на кровавые пятна на камнях и безлунную темную ночь, не освещенную ничем, кроме камина.
Сердце ее сжалось от страха… Не в первый раз за последнее время. И не в последний, судя по всему…
— Лучше бы вам там не стоять. — Аддингтон решительно оттеснил ее в сторону и прикрыл распахнутую дверь. — Мало ли что может таиться в темноте…
Девушка поглядела на него большими глазами: серьезно он это или с насмешкой. Муж выглядел серьезным, как никогда…
— Что с ней случилось? С девочкой? — спросила она. — Столько крови…
— Похоже на нападение животного… Впрочем, — он явно хотел смягчить эту новость, — Альвина скажет точнее после осмотра. Возможно, здесь что-то другое…
— Что?
— Я не знаю. — Аддингтон достал револьвер. — Но непременно выясню.
Лиззи вдруг всполошилась, ее словно кипятком обдало с головы до ног.
— Куда вы собрались? — воскликнула она в явном волнении.
И Аддингтон отозвался:
— Поглядеть, что там за дверью. Вам нечего бояться за меня!
Он видел страх в глубине ее глаз, и это обрадовало его: не сам страх в самой своей сути — ее волнение за него. То, как она вдруг схватилась за его руку, как посмотрела…
Произнесла:
— Почему бы Томасу не пойти вместе с вами? Разумно ли выходить одному?
— Со мной ничего не случится, Элиза, — пообещал мужчина, накрыв ее пальцы своими. — Со мной ничего не случится…
Они замерли друг подле друга, глядя в глаза в молчаливом диалоге. Лиззи первой отняла руку… Тяжело сглотнула.
— Что, если оборотень напал на нее? — сказала она. — Что, если они и правда существуют? Вы ведь знаете: я видела одного из них. Возможно, того самого, что теперь… напал на малышку…
И Аддингтон вдруг улыбнулся.
— В таком случае, серебряные пули мне очень пригодятся. — Он вскинул зажатый в руке револьвер и вышел за дверь.
Элизабет так и не поняла, шутил он насчет пуль или нет…
Альвина, между тем, осматривала ребенка: с помощью Джейн омыла ее раны и тщательно исследовала каждую из них. Тех было три, рваных, с ободранными краями: на правой икре, боку и бедре. Выглядели они ужасно: казалось, кто-то прошелся когтями, рассек нежную плоть на дюйм в глубину, оставил кровавые борозды, не совместимые с жизнью.
И все-таки девочка дышала…
Слабо. Почти незаметно… Словно крохотная птичка.
— Она чудом осталась жива, — покачала головой старуха. — Еще и сумела до Раглана добраться. Ползком, судя по количеству мусора в ранах… — И снова: — Бедная девочка, я хотела нанять ее посудомойкой.
Джейн как раз наносила на раны лечебную мазь, когда Лиззи показалась на пороге каморки, глянула на хозяйку и продолжила свое дело.
— Страшные времена, — посетовала старуха. — Очень страшные. Скоро из дома будет боязно показаться… Поглядите, что происходит.
Лиззи приблизилась к постели изувеченной девочки, поглядела в ее бледное, осунувшееся лицо.
Спросила:
— Что с ней произошло? Кто мог сотворить такое?
— Кто, спрашиваете… Знамо дело, не человек. Поглядите на раны…
Лиззи как раз этого и страшилась: что, если с ней случилось бы нечто подобное в вечер Святой Агнессы? Что, если бы зверь, виденный ей на дорожке кладбища, оставил бы и ее истекающей кровью прямиком посреди могил?
— Мама… — прошептала вдруг девочка. — Мама… — И дернулась на постели.