Долина смерти
Шрифт:
— Нам нужно их отвлечь, — тихо говорю Обри, стараясь не повышать голос. Мы продвигаемся по тропе, которую они оставили для нас. Коул и я едем на Гарри, Джеопарди — рядом. Оружие в руках, но что оно сможет против них? Элай без сознания, его лицо мертвенно-бледное.
— Как? — шепчет Обри.
— Не знаю, — отвечаю. Чувствую себя беспомощным. Бессонные ночи и выброс адреналина притупили чувства. Мозг отказывается работать, будто назло.
Небо темнеет. Надвигается буря, грозящая поглотить нас. Ветер усиливается, неся с собой запах
— Здесь есть старая хижина, — говорю я, когда первые снежинки начинают кружиться в воздухе. — Если мои предположения верны, мы сможем добраться до нее до начала бури. Забаррикадируемся.
— А если они этого не захотят? — спрашивает Обри, кивнув в сторону преследователей.
— Тогда посмотрим, насколько сильно они этого не захотят, — отвечаю, похлопав по прикладу винтовки. Просто бравада. Оружие не спасло от Хэнка. Рэд, возможно, мертв. Неужели я зря разбил ему голову? Если они нападут все разом, у нас не будет ни единого шанса.
Снег усиливается, температура падает. Ветер пронизывает насквозь. Элай стонет, его лицо пылает жаром, несмотря на холод.
Слева раздается треск. Сломалась ветка под тяжестью снега.
Не успеваем среагировать — из леса вырываются двое. Движутся с неестественной скоростью, больше не желая оставаться в тени. Пересекают поляну в мгновение ока, их голубые глаза устремлены на нас. Оскаленные зубы, словно в предвкушении пира.
Гарри встает на дыбы, бьет нападавших передними копытами, а потом резко опускается и пытается скинуть их задними. Я успеваю увидеть, как он попадает одному из этих существ в голову, как раз в тот момент, когда оно собиралось напасть сзади, но облегчение длится недолго — Коул теряет равновесие и стаскивает меня с собой.
Но Коул кричит — другое существо хватает его, а Обри пытается удержать Джеопарди от бегства. Хотел бы я, чтобы она убежала, спаслась с Элаем и оставила меня здесь.
Но она целится из пистолета, удерживая Элая. Она стреляет дважды в существо, которое держит Коула, один выстрел за другим, звук разносится эхом по горам. Существо дергается, пуля попадает ему в плечо, брызжет темная жидкость, но это его не останавливает.
Я обегаю Джеопарди и прицеливаюсь, пока Коул пытается встать, хватаясь за нож на поясе, его пистолет лежит в снегу рядом.
— Беги! — кричу я ему, нажимая на курок, и пуля попадает существу в грудь. Но только злит его.
Коул успевает сделать пару шагов, как из леса вылетает другая тварь и сбивает его с ног. Набрасывается на него мгновенно, образуя клубок бледных конечностей и щелкающих зубов. Крик Коула режет уши, отчаянный, как у забиваемой свиньи. Потом — хрип и тишина.
Мои пули его уже не спасут.
Ничто не спасет.
— Надо ему помочь! — вопит Обри, пытаясь удержать Джеопарди.
— Нельзя, — говорю я. Кровь хлещет во все стороны. Рука Коула поднимается из-под тел, сжимая нож. Потом ее затягивают
Одним движением хватаю луку седла, подсаживаюсь на спину Джеопарди за Элаем. Джеопарди протестует, но выхода нет.
— Вперед! — ору я, и Джеопарди срывается в галоп, несмотря на коварный снег. Твари, не занятые Коулом, продолжают сопровождать нас, направляют нас туда, куда им нужно. Но мы быстрее.
В конце концов, мы отрываемся от них, хотя я знаю, что это ненадолго.
Мы едем в мертвой тишине. Только тяжелое дыхание Джеопарди и стук копыт по снегу. Крики Коула до сих пор звучат в ушах, яркая кровь на снегу стоит перед глазами, как бы я ни старался забыть этот ужас.
Еще один умер. Еще одна жизнь забрана этими горами, голодом, таящимся в тени.
Смотрю на Элая через плечо Обри. Он лежит неподвижно, лишь слегка покачиваясь в седле. Я знаю, что скоро потеряю и его. Стараюсь не думать об этом, иначе просто сойду с ума от безнадежности.
Я потеряю не только Элая. Я могу потерять Обри.
И тогда мне не выжить.
Буря усиливается, снег застилает глаза. Холод пробирает до костей. Ноги онемели, руки не чувствуют тепла куртки Обри.
— Там, — говорю я, показывая на темное пятно впереди. — Кажется, это домик.
Мы подгоняем Джеопарди. Пятно превращается в хижину, прижатую к скале. Старая, потрепанная, но крепкая. Каменный фундамент, толстые стены, крутая крыша, чтобы снег не скапливался. Хижина зверолова, построенная во времена золотой лихорадки, убежище для охотников и туристов.
Сейчас это наш последний шанс.
— Мне не нравится, — шепчет Обри, стуча зубами от холода. — Что если это ловушка?
— У нас нет выбора. Элаю нужно тепло, буря усиливается. Еще немного, и мы замерзнем, — Обри трясет всем телом.
Мы спешиваемся и, поддерживая Элая, направляемся к хижине. Джеопарди остается стоять в снегу, от него поднимается пар.
Дверь обледенела, но не заперта. Открываем ее и попадаем в маленькую комнату. Камин, полки с припасами, узкая кровать под окном.
— Отнеси его туда, — говорю я и помогаю Обри дотащить Элая до двери. — Я разведу огонь.
Внутри жутко холодно. Изо рта вырывается пар. Нахожу все необходимое для разведения огня. Руки дрожат, но мне удается разжечь пламя.
— Нужно проверить Джеопарди, — говорю я, когда огонь разгорается. — Забери вещи.
Обри смотрит на меня усталым и полным печали взглядом.
— Будь осторожен, — шепчет она.
Холод бьет, как кувалдой. Ветер вбивает снег в кожу. Видимость нулевая. Джеопарди стоит на месте, опустив голову. Темный силуэт в белой мгле.
Сердце разрывается на части.
Я должен забрать его в хижину. Места немного, но мы бы как-нибудь разместились. Нужно защитить его от того, что бродит по лесу.
Но это невозможно. Они знают, что мы здесь. Джеопарди станет мишенью или, что еще хуже, рычагом давления.