Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ
Шрифт:
– Почему же, – Деррен сдувает огонёк и присаживается на край стола, ставя свечку рядом с собой. – Всё в нашем мире когда-то пригождается вновь. Нельзя забывать о старых вещах, они могут послужить снова и снова. Особенно если это лавка барахольщика, ха-хах! – этот юмор был понятен лишь для того, кто в своей жизни хоть с чем-нибудь торговал. Мы с братом лишь состроили неловкие улыбки, не обращая на себя ненужного внимания. – Если вы по делу, я хочу для начала угостить вас чаем, у меня как раз наступил обед. Тётушка передала свежий пирог из тунца, я жду не дождусь,
– Ботта, ты можешь отвлечь его?
– Ты чего это хочешь…
– Всё нормально, скажи, что я остался этот механизм осматривать. Видишь ту дверь? – брат показывает на заставленную коробками комнату, которую явно очень давно никто не посещал. – Я стащил у него ключ, пока мы спорили.
– Так вот зачем ты так упрямо себя вёл!
– Пожалуйста, сержант Пуховичок, это единственный шанс узнать его страшный секрет! Необходимо проверить мои догадки.
– А что, если это слишком страшно для твоих глаз?
– Я теперь солдат, я не могу оставить это просто так, не разобравшись.
– Ладно, я прикрою тебя. Но поспеши, иначе Деррен почует что-то неладное.
– Всё понял, – Эдви наконец-то улыбается мне без доли того сомнения, которое проникло в него из-за нашей маленькой потасовки на крыше, – и, Ботта, – только я поднимаюсь вверх, как он решает что-то договорить, – спасибо, что спас меня от Омине. Я обязательно верну тебе этот долг.
– И не думай об этом! Всё, даю тебе две минуты, – отвечаю ему и быстро ухожу наверх.
На втором этаже находились спальня и ванная комната, потому мы вернулись назад. Мне нравился этот дом, он был роскошным, хоть и маленьким. Вокруг сияли до блеска начищенные поверхности, но… внутри ощущалось как-то пусто. Я согласен, хозяин дома нёс в себе всю его энергетику, нечто незримое было в этом гостеприимстве. Но одиночество проступало через всё то притворство, сотворённое сейчас Дерреном. Однако перед тем, как какие-либо разборки начать, я любил присесть и выпить чаю, чтобы побеседовать о любимом или о непостижимом. Это открывало глаза на истинную суть происходящего, отрезвляло мысли. Эдви и Эбби тоже взяли это себе за привычку, прямо как лучшие друзья. Мне же удавалось вовлечь брата в разговор лишь тогда, когда его заинтересованность в книгах спадала.
Наверное, кухня всегда самая светлая часть дома? Даже притом, что половина его использовалась под ювелирную мастерскую да магазин, за этой дверью был свет из окон, никак не давящий мне на нервы. Искусственное освещение несколько непривычно, не хочется долго находиться в подобных комнатах, здесь же источник света был естественный.
В маленьком помещении в центре стоял белый, чуть вытянутой формы стол, украшенный скатертью и вазой с цветами. Вот и первый разговор пробрался мне на ум!
– Мистер Голдвуд, скажите, а откуда эти розы? Они кажутся недавно срезанными.
– Веришь или нет, но и у такого старика есть личная жизнь, Ботта. – Усмехаясь, Деррен оставляет чайник кипеть на ярком огоньке плиты, а потом
– Насчёт этого, – говорю быстро и чётко, боясь слегка, что мой блеф смогут прочитать по губам, – у нашей мамы завтра День рождение!
– Ох, люблю же я праздники! Всем нравятся украшения, особенно в виде подарка. Ты чувствуешь себя особенным, когда получаешь кольцо или цепочку… Любой, получивший такое в подарок скажет, что пытался увидеть, отчего именно это украшение попало к нему. Такие сюрпризы сближают, помогают проникнуть в мысль их дарящего.
– Не соглашусь, сближает совсем другое. Сложные ситуации, например, требующие выбора. А подарки – это всего лишь сладкая иллюзия этого самого выбора. Как красиво бы не мерцала безделушка, без людей это пустая вещь, никому не принёсшая пользы.
– А ты вдумчивый молодой человек, весь в отца. – Деррен улыбается, расставляет красивый чайный сервиз – традиционный белый фарфор с узорами красных цветков, да поворачивается к плите, забирая прихваткой чайник. – Но представь сейчас на секунду маму. Представь, как вы подарите ей, то, что хотите. И как красива она будет, как засияют её глаза… Лучший момент в жизни этих безделушек. Я ведь делаю свои украшения с душой! Ботхелм, разве этого не достаточно, чтобы пустышка превратилась в символ чьей-то любви?
Он влил кипяток в заварочный чайник и присел сбоку, наблюдая, как я достаю кексы и груши, взятые из дома. От фруктов мистер Голдвуд отказывается, он так сильно хотел пирог, что более ни о чём не думал.
– Однако, – добавляет он, как-то обеспокоенно дрожа в ногах под столом, – а как же влюблённые, дающие клятву на кольцах перед Богиней? Верующие, что носят Освобождение? Как же те, кто хранят украшения своих предков в знак памяти о былых днях? Не может это не иметь смысла.
– Господин Деррен, ведь нам нужно совсем… необычное украшение. Как раз то, о чём вы говорите сейчас.
– В каком плане “необычное”?
– У нашей мамы сломались свадебные украшения ещё очень давно. Мы бы хотели подарить ей классическую диадему и заколки для волос с такой же традиционной тематикой.
– Я помогу вам подобрать это всё и соглашусь на сделку, это ведь совсем не дёшево, как ни посмотри. Однако, если вы дадите мне человека с примерными параметрами вашей матушки, задача упростится.
– Иными словами, вам нужен тот, кто на себя это примерит?
– Выходит, что так.
Лишь закончили мы обсуждать план покупки, тут уже и Эдвине поспешил прийти, с несколько испуганным взглядом проверяя наши лица на подозрительность.
– Ох, а вот и потенциальный манекен! – усмехнулся с него я, позволяя себе и обстановку разрядить, и реально договориться с братом нам помогать.
– Ч-чего? Ах, не суть. Мистер Голдвуд, эм, коварно признаюсь… Я-я…
– Это он предложил прийти к вам! – перебиваю брата, лишь понимаю, что он и меня и себя собрался подставить, вот так легко решив рассказать про наш маленький шпионаж.