Дом для изгоев
Шрифт:
Даже несмотря на слабость и просто запредельный расход сил, я удивился: кого привёл Имран? Где Шоусси?
Имран и незнакомый подросток приблизились ко мне… и я с удивлением отметил, что этот самый подросток — Шоусси. Теперь ему было лет двенадцать-тринадцать на вид, и он улыбался. Улыбался… Мне…
— Спасибо! — прошептал подросток, обнимая меня, и накатившая слабость стала уходить. Но до конца не ушла, я смог в ответ только кивнуть и улыбнуться.
Имран протянул мне руку и помог подняться. Я еле-еле удержался на ногах,
— Нам пора. Мирон отдал много сил. Но ты сможешь поговорить с ним, когда проснёшься.
— Да! — ответил подросток. — Я всё понял, Имран.
Тут Шоусси подросток ещё раз обнял меня, а Имран сказал:
— Нам надо спешить, Мирон. Ты отдал очень много сил, и если мы не поторопимся, то так и застрянем в сознании Шоусси. Скорее, Мирон, скорее.
Перспектива остаться в чужом сознании, пусть это даже было и сознание Шоусси, взбодрила меня не хуже холодного душа. Я бросил последний взгляд на Шоусси-подростка и как мог быстро зашагал к арке.
А потом была серебристая вспышка… и ощущение полного покоя.
***
Проснулся я от того, что меня кто-то не слишком милосердно тряс за плечо:
— Мирон! Мирон! Проснись! Проснись же!
По голосу я понял, что этот кто-то — Шер и что он сильно напуган. И, хотя просыпаться не хотелось, я всё-таки открыл глаза, увидев обеспокоенное лицо Шера и полотняный полог, натянутый над повозкой.
— Шер, ты что? — спросил я каким-то не своим, сиплым голосом и тут же понял, что ужасно хочу пить.
— Прости, — тихо сказал Шер. — Ты так долго спал. Я волновался… Прости.
— Пить хочу, — выдавил я, и в руках Шера тут же материализовалась местная бутылка, выточенная из овального плода, похожего на тыкву. Типа такая калебаса, как в Африке. Горлышко этой «бутылки» он поднёс к моим губам, и я с наслаждением глотнул приятную на вкус, чуть кисловатую жидкость. Сил сразу же прибавилось, и я смог сесть.
— Что это? — спросил я. — Это не вода.
— Это специальное зелье, — ответил Шер. — Мы с дядюшкой Матэ сварили, здесь растёт много горных целебных трав, нам Имран подсказал.
— А где Шоусси? — спросил я.
— Он с тобой сидел почти весь день, никуда не хотел уходить. Дядюшка Матэ сварил кашу и уговорил его поесть. Он изменился, Мирон. Он начал говорить, хотя порой ведёт себя, как ребёнок.
— Он… всё вспомнил? — спросил я.
— Не всё, — ответил Шер. — Но Имран говорит, что следующие слои памяти будут раскрываться постепенно. Нужно только сделать специальный артефакт. Дядюшка Матэ сейчас его делает, а Имран им руководит. Память и личность окончательно вернутся к Шоусси.
— Он не вспомнил своего имени? — огорчённо спросил я.
— Он вспомнит, — уверенно отозвался Шер. — Имран сказал, что с ним было всё так плохо не только из-за пыток… Его личность стёр сильный менталист. Менталист, служащий Нойотам. Но у вас всё получилось. Имран сказал, что
Тут Шер неожиданно всхлипнул. Вот ещё. Какой я герой?
— Эй, — спросил я, — ты чего? Всё ведь в порядке. И не придумывай, никакой я не герой. Ты ведь тоже бы так поступил, правда? И ты предлагал Имрану свою помощь, помнишь?
Шер явно не был согласен со мной, но хоть всхлипывать перестал.
— Прости… — пробормотал он. — Я переживал… Ты ведь мог погибнуть. А я…
— Эй, — я потрепал парня по щеке. — Хватит киснуть. Всё хорошо. Теперь у нас всё получится.
Шер улыбнулся мне, но улыбка была какой-то вымученной:
— Ага, всё хорошо. Ты молодец, Мирон.
Из-за полога повозки послышался звук приближающихся шагов и разговор.
– … пока не всё гладко, но, поверь, артефакт у тебя получился правильный, — ага, это Имран.
— Надеюсь на это, — отозвался дядюшка Матэ. — Знаешь, наличие у Нойотов сильного менталиста меня настораживает. Разве они не отвергают всё, связанное с колдовством?
— Отвергают, — отозвался Имран, — но, видимо, решили, что выгода от издевательств над несчастными пленниками стоит того… Ладно, давай позже. Проведаем мальчика.
— Шер, — окликнул дядюшка Матэ, — Мирон проснулся?
— Ага, — ответил я вместо Шера, — спасибо за лекарство, мне уже лучше.
Тут полог повозки откинули совсем, и я оказался в крепких объятиях мужчины. И не сразу сообразил, что это Шоусси. Силушкой его явно Господь не обидел, несмотря на те ужасные условия, в которых он существовал, и мне показалось, что у меня сейчас рёбра треснут. Заметив моё начинающее слегка синеть лицо, Шоусси меня отпустил, покраснел, опустил голову и сказал:
— Ой… Я только поблагодарить хотел…
— Ничего… — прохрипел я в ответ, испытывая острое желание ещё разок глотнуть из Шеровой бутылочки… а ещё лучше из какой-нибудь другой… со звёздочками… — всё в порядке.
А потом до меня дошло:
— Шоусси! Ты говоришь! А я думал, что ты только там говорить можешь!
— Ага, — поднял он голову и застенчиво улыбнулся. — Спасибо…
— Немота Шоусси, — наставительно произнёс Имран, — была следствием сильного шока. Да и менталист с ним поработал. А сейчас его состояние начинает выправляться. Скоро он всё вспомнит.
— Всё? — мрачно переспросил я.
— Всё, — подтвердил дядюшка Матэ. — А что тебя расстраивает?
— А вы не понимаете? — удивился я. — Думаете, все его воспоминания будут приятными?
— Мирон, не волнуйся, — вмешался Имран. — Да, Шоусси вспомнит всё… В том числе и самые неприятные вещи. Но он сможет это пережить, поверь мне. Он сильный, к тому же артефакт, который сделал Матэ… он поможет мальчику. Матэ сделал всё практически безупречно… и так быстро. Похоже, его дар сильно развился с нашей последней встречи.