Дом, где живет чудовище
Шрифт:
— Опять заставляете ждать?
— Будет лучше, лорд Эдсель, если каждый останется на своем месте. Вы продолжите свою прогулку, а я свою.
И, обойдя лошадь, направилась дальше по дороге. Время, что мы не виделись, сыграло со мной шутку. Не успокоило, наоборот.
Пусть бы он уехал. Отпустил меня.
Он отпустил. Ненадолго. Я не особенно слышала — сердце билось. И видела не особенно. Даже то, что было под ногами, что уж говорить про затылок и спину, где глаз вообще природой не предусмотрено.
Рывок вверх, заставивший ком сжатого, замершего в моей груди воздуха
— Не ерзайте, если не хотите свалиться.
Я не хотела, падать с лошади — вещь малоприятная. Но чтобы остановить скольжение, мне нужно схватиться за что-то… За него. А он и так… Так близко, что я снова слышу звук метронома. Стучит быстрее. Или это мой пульс? Потому что когда Эдсель говорит, его голос касается моей кожи. Я слышу тепло его тела своим. Мои руки… Это страх заставляет их дрожать или желание обхватить его, опустить голову, чтобы метроном стучал под щекой
Два оглушающих удара, пауза как провал, обрыв, и снова набатом.
Как страшно… Страшно глупо… Стоило бежать сразу же, как я поняла, что он мне нравится. Но так хотелось остаться, а сад оплел ноги вьюнками, убаюкал шелестом, приворожил, привязал меня к себе, но крепче — серое в глазах. Я твердила — не так, не бывает, чтоб вот так вдруг. Я хорошо умею лгать себе, а тут не выходило.
— Перекиньте ногу и перестанете сползать, — хрипловато, как шуршащий на дорожке сада гравий, но голос у Аларда Эдселя такой и есть.
И я послушалась. Ему ведь совсем не обязательно знать, что со мной происходит. Ему очень даже обязательно не знать. Потому что я хочу остаться. Чтобы был заросший сад, дом, где замирает время, и шуршащий на дорожке сада гравий.
Лгать окружающим проще, чем себе. Это все равно что маску надеть. Тогда — не узнает.
— А вы не такая легкая, как казалось.
— А вы не такой воспитанный, как казалось.
Отвечать не думая… С ним это легко. Пусть. У меня выходной. Я побуду беспечной всего один день. Сегодня я не помощница экономки в доме, где он — хозяин. Сегодня я просто…
— Элира, — голос лорда Эдселя… Аларда… коснулся моей щеки. Захотелось чуть склонить голову, чтобы коснуться в ответ, вот так, виском к коже, сегодня я… А он — улыбался. Оказывается и затылком можно видеть.
— Зачем вам столько полыни? — спросил он и чуть прижал ногами лошадиные бока, чтобы кобылка ускорила шаг.
Движение коленей Эдселя, которые я ощутила своими, заставили вцепиться пальцами в луку седла. Я не девочка, и знаю, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной. Но лучше бы не знала и удивлялась сейчас, отчего сбивается дыхание, будто я бежала. Одна из рук, что держит поводья, могла бы подтянуть выше и так задравшийся подол юбки и коснуться…
Здесь тепло и не в ходу высокие чулки, только короткие, что крепятся лентой под коленями, где тонкая гладкая
— Это такой же секрет, как с зеркалом?
Да, Лар, такой же… Так я молчу.
— У вас под кроватью целый чемодан секретов, — голос спокойный и улыбка мне в затылок.
Нужно прекратить смотреть на его руки и хотя бы притвориться, что возмущена. Я чуть развернула голову, ведь это невежливо, разговаривать спиной к собеседнику…
— Вы снова были у меня в комнате?
Да, на руки не смотрела, теперь его губы в поле зрения. Край маски как граница дозволенного.
— Обошелся одним визитом, — ответил Алард. — Вы мне за него уже попеняли.
В уголке — морщинка-ямочка. Царапинка от бритвы на подбородке…
— Вы мне тоже, за непослушание, но продолжаете напоминать при всяком случае, хотя на это причин нет.
— С чего вы взяли? Запрета никто не отменял. По-моему, вас стоит наказать.
И чуть качнулся вперед. Я вовремя отвернулась. Пусть лучше руки. А румянец на щеках… Так просто… жарко.
— Держитесь!
Резко пришпорив лошадь, Эдсель рванул поводья. Меня откинуло назад, к нему на грудь, а казалось — ближе уже никак. Его щека коснулась моей.
Тихо. Провал. Два удара. Ветер в лицо.
Губы горячим вскользь по виску. Край маски царапнул кожу. Граница. дальше нельзя.
— Как скучно, мисс Дашери. Я думал, вы испугаетесь.
Мне страшно… Страшно за вас, Алард Эдсель. За тебя, Лар… Но это мой секрет. Мой и чудовищ.
Глава 12
Деревня, приткнувшаяся на склоне и уступами стекающая вниз, к морю, была, как картинка. Казалось, что просто перегнувшись, можно запросто таскать фрукты с верхушки дерева в соседнем дворе или, выйдя за калитку, случайно наступить на крытые пл а вником крыши домов на уступе ниже. Огородики с карликовыми вишнями, абрикосы, кустовые розы, растянутые на распорках сети, терпкий запах йода, рыбы, ветер, море, насколько хватало глаз, голоса, смех, шепотки и щекотное любопытство.
Я попросила ссадить меня с лошади еще на въезде и не сдержала вздоха облегчения. Слишком уж близко мы с лордом Эдселем были друг к другу и слишком явной была реакция моего тела на эту близость.
Когда-то, еще в обители, после всего, что произошло со мной, мне казалось, я больше никогда не смогу не то что доверить себя мужчине, даже мысли не допущу о подобном.
— Живое всегда свое возьмет. Тело излечивается быстрее души, — говорила Лиана.
От ее мазей и отваров с кожи пропали ссадины и синяки, разглаживались шрамы, оставленные неистовой любовью мужа, а попытка представить, что меня снова коснутся руки мужчины, вызывала дрожь отвращения и едва ли не тошноту. И ярость. И руки делались чужими и холодными, немели, кололо пальцы, и вода начинала петь, шумя прибоем в ушах.