Дом, где живет чудовище
Шрифт:
Часть моих покупок осталась где-то на дороге, остальное я развернула сама, когда неловко сползла по лошадиному боку. Выпутала из ремней поводий дрожащие руки и бросилась собирать упавшее, сражаясь с лезущими в глаза и рот волосами и пытающейся спеленать мне ноги юбкой.
Лошадь сама повернула за дом, к конюшне, а я подхватила корзинку и рванула к крыльцу.
Дверь распахнулась до того, как я успела коснуться ручки.
— Элира! Вы успели! — Лексия почти втащила меня внутрь, за ручку корзины. — О небо, какой кошмар. Я бы умерла на месте, окажись
Я бросила короткий взгляд назад и до того, как щелкнул замок, успела увидеть низкое, черное в зеленых разводах брюхо несущейся на Статчен бури.
— Аларда нет, — встревоженно проговорила мадам Дастин, но ее голос увяз в тишине и темноте холла. Лексия держала меня, а я опаздывала…
Отпустила.
Я почти бежала. Споткнулась на пороге, упала, и так, не вставая, добралась до кровати, под которой прятался чемодан с травами, подтащила корзинку, из которой снова половина вывалилась.
Сначала обережный круг, потом окна, или сначала окна… Круг. Полынь, можжевельник, зверобой, лаванда, чертополох, иссоп. Полыни больше всего. Вена красного шнурка. Соль, смешанная с ониксовой и селенитовой крошкой. Подоконники, рамы, стекла. У меня дрожали руки, пока я проверяла задвижки. В ванной — первым делом.
Внешний круг был готов, окна заперты. Я как раз убирала руку от рычажка на раме. Резкая короткая вспышка боли от сорванной заусенцы — и по пальцу скатилась алая капля. Я метнулась было к туалетному столику, чтобы найти, чем остановить кровь. Кровь сейчас — очень-очень плохо.
Удар, распахнувший дверь в мою комнату, вспышка молнии, ударивший в окна поток воды и звон хлопнувшей от порыва ветра и осыпавшейся разбитым стеклом створки случились одновременно.
Очередная молния очертила замерший в дверном проеме силуэт.
— Элира, — на Эдселе была только рубашка, как на пляже. Маска, белая с золотом, сидела криво, будто он надел ее впопыхах, в остром свете вспышек я видела край бугристой кожи. Граница. Две границы. Я внутри круга, он — за.
— Вы в порядке? — голос и гром слились, а с подоконника текло. В спину толкнуло мокрым ветром снаружи.
— Уходите.
— Элира, ваше окно…
— Уходите!
Я бросилась вперед, перемахнув линию из соли, каменной крошки и полыни, оттолкнула Аларда обратно в коридор, захлопнула дверь, проворачивая ключ в замке, пачкая кровью медные завитки. Развернулась, чтобы юркнуть обратно, за черту круга…
— Эли, Э-эл-ли-и, — пела вода, поднимаясь с пола, — вот ты где, моя сладкая малышка. С огнем играешь… Напомнить тебе, что ты только моя? Моя Эли…
— Твоя, я твоя, — бормотала я, задыхаясь от обжигающей боли в плече, следя, как водяной столб становится выше и обретает форму.
До границы круга всего два шага, я успею. И он меня не почует, не найдет. А найдет — не увидит. Не. Подберется. Раз и…
Глава 13
Раман
Несмотря на опасения, история с погибшими служанками
Отправленный отчет не переделывали. Смерть от несчастного случая — так значилось в бумагах. И что удар молнии, что внезапная остановка сердца — случаи несчастные, зачем подучетные грифованые бланки лишний раз марать?
А касательно просочившихся слухов — мало ли что болтают. В Золотом о русалках сказки ходят, это же не значит, что в заливе тут же охоту на них устроят с сетями. А уж какие небылицы про дом Эдселя рассказывают… Потому Лансерт решил не устраивать себе лишней головной боли и оба происшествия ушли в архив.
Но. Лансу дело покоя не давало. Даже не само дело, а реакция Эдселя. Это было куда интереснее, чем две мертвые служанки, пусть и погибшие при странном стечении обстоятельств. Интереснее настолько, что Лансерт не поленился съездить в Равен.
С Равенским шефом жандармерии Адамом Вильцем Ланс был не то чтобы на короткой ноге, скорее приятельствовали. Пересекались несколько раз на каких-то светских раутах, имели общих знакомых и иногда бывали в одних и тех же местах. Последнее место встречи было запоминающимся.
Во-первых, встречаться они не планировали. Лансерт возвращался из Аароны от дядюшки и в Равене, хорошо не раньше, с экипажем случилась поломка. Можно было воспользоваться почтовой каретой или вообще отправиться верхом, но Ланс был не любитель долгих конных прогулок, а путешествия почтовой каретой считал недостойным статуса. Снял номер и решил подождать денек. Столько заявил мастер для починки. А во-вторых — случай.
Ночь прошла в игорном доме. Уже утром, чтобы развеять дурман в гудящей голове, Ланс шел в свою гостиницу пешком и на одной из улиц стал свидетелем выноса тела. Как раз там он и столкнулся с коллегой.
Доходный дом был из респектабельных, но любопытство — вещь не зависящая от социального положения, а из жильцов любопытных было всего ничего, да с улицы немного подтянулись. Вся эта картинка: любопытные, палисадничек с пионами, широкое крыльцо, с которого жандармы несли на носилках укрытое простыней тело — вдруг ткнулась давним воспоминанием о подобной же сцене в Аароне. Додумать Лансерт не успел. Вильц его заметил.
— Такие вот подарки, а еще полудня нет, — протянул Адам после короткого приветствия. — Увидел вас и тот час малодушно захотелось переложить хоть часть “радости” с больной головы на здоровую.