Дом с золотыми ставнями
Шрифт:
Чем кончится заваруха – это был вопрос! Днем разбираться было некогда. Вечером Филомено велел Даниэлю накрыть ужин в кают-компании на нас и англичан, с целью выяснить, не спеша, все, что было интересно.
Белая скатерть, свечи, столовые приборы. Неудобные стулья, привинченные к полу; на спинках висят мачете в ножнах. Англичане без оружия, в новых рубашках и сюртуках, поглядывают на своих странных сотрапезников. Но хочешь, не хочешь, – приходилось иметь с нами дело. Даниэль подал суп.
Старший Мэшем начал первый.
– Итак, друзья, вряд ли я ошибусь, если скажу,
Я вела переговоры сама, отвлекаясь для того, чтобы перевести суть дела остальным.
Скрывать, что мы беглые, не было смысла.
– Поверьте, это обстоятельство нас огорчает не меньше, чем вас. Но уверяю, сэр, что от альгвасила вы помощи бы дождались не скоро. В моей жизни это не первый бой с кубинскими пиратами, и я точно знаю, что местные власти имеют долю в их добыче. Я знаю эту публику – в трюме сидит один старый приятель, которому я когда-то выбила глаз… Представляю, как они взяли ваш корабль – наверно, потрепанным после бури? Нет? Неважно. Дали предупредительный выстрел, приказали остановиться. Вы сопротивлялись, и судно взяли на абордаж. Большая часть ваших людей перебита. Так?
– Не совсем, – покачал головой старик. Точнее, не старик, а довольно бодрый мужчина лет пятидесяти с небольшим. – Мы потопили их корабль. От удачного выстрела их посудина дала течь. Но "Леди Эмили" была уже лишена руля; они успели добросить крючья и сцепиться с нами бортами. Когда бой закончился не в нашу пользу, их капитан велел перетащить на наш борт всю рухлядь и обрубить канаты; а едва канаты были обрублены, их корыто ушло под воду.
– Значит, весь ваш груз цел?
Англичанин замялся:
– Мы шли без груза.
– Разгрузились на Ямайке и получили деньги. А потом пошли за грузом сахара в Бриджтаун, но не дошли.
– Совершенно верно. Но как вы…
– Просмотрела судовые документы. Количество денег в вашем сейфе примерно соответствует сумме сделки – точнее, немного превышает.
Сэр Джонатан церемонно приподнялся, взял мою руку (я сидела рядом с ним, справа) и церемонно поцеловал.
– При нашем знакомстве я не подозревал, что встретил леди столь образованную.
– Да, особенно принимая во внимание мой костюм при знакомстве.
– Превратности боя… Но вы скажете, леди Кассандра, с чего это вы проявляете такой пылкий интерес к моему денежному ящику?
– Плевать нам на деньги и на ящик. Если у вас не было груза и все деньги целы, значит, все остальное было с пиратского судна и мы можем пользоваться всем без угрызений совести. У нас несколько десятков раздетых и разутых людей. Нам многое могло бы пригодиться, от рубах до котелков, а особенно оружие.
Старший Мэшем заерзал на стуле.
– Но продовольственные запасы…
– Ну уж это слишком, сэр! Вам жаль покормить людей, которые вас выручили.
– Смотря как долго, – возразил он. – Черт вас побери, леди, – ох, прошу прощения, сорвалось! – если бы меня выручил из беды кто-нибудь порядочный с точки зрения закона, а не беглые негры, я бы зашел в любой порт, починил бы такелаж, набрал бы команду и отправился дальше. А куда я сунусь с вашими рожами?
– А
– Что же вы предлагаете делать?
Я предложила ему то, что нам днем предложил куманек: плыть к укромным островам Хардинес-де-ла-Рейна. А там видно будет, что делать дальше.
– Хорошо, – буркнул Мэшем. Видимо, эта перспектива ему не улыбалась, но спорить он не мог.
Даниэль, неслышный как призрак, переменил блюда.
– Сэр Джонатан, скажите, не были ли вы знакомы с Адрианом Митчеллом, вашим коллегой?
– Как же, знаю: видел его с полгода назад в чьей-то гостиной… он лет десять тому назад, если не больше, попал в такую же переделку, как мы сейчас. Его здорово пощипали тогда, но все же старик не обанкротился и снова развернул дело.
А откуда вы его знаете, позвольте спросить?
– Много знаю, – отвечала я, – потому и не сплю спокойно.
Дальше разговор вертелся о пустяках.
Младший Мэшем весь вечер не произнес ни слова, только все нас рассматривал, особенно меня. Приятный молодой человек, почти мальчик, – лет восемнадцати, высокий, голубоглазый блондин, как полагается доброму англичанину. Я на него внимания не обратила поначалу.
Мы расположились в каютах офицеров, убитых в стычке с испанцами: Каники, Идах с женой, мы с Факундо и Пипо. В свою каюту я распорядилась перенести Серого и устроить со всем возможным удобством. Остальные разместились в кубрике вместе с английскими матросами. Англичан, конечно, могло тошнить от подобного соседства.
Нас это не волновало. Черным было запрещено задирать белых, а белым – черных.
Куманек был суров:
– Черный, белый, – наплевать! Замечу свару – выкину за борт любого шлюхина сына, кто бы ни начал, поняли?
Его боялись негры, а англичане не смели перечить. Они были безоружны; об этом мы позаботились.
В нашу каюту я принесла кое-что существенное. Это был покарябанный, побитый, видавший виды железный ящик. Замок мы с него сбили еще днем, когда обшаривали судно. Ящик был полон серебра. Рядом примостился другой, поменьше и подобротнее, на две трети наполненный золотом и всякими побрякушками, от дешевых браслетов дутого золота до бриллиантовых колье. Мэшемам это не принадлежало. Другое дело, как это могли использовать мы?
Хозяйская каюта располагалась за переборкой. Мы нарочно поселились к ним поближе – для присмотра за джентльменами. Но разговаривали без стеснения: мы их понимали, а они нас нет.
Вышколенный Даниэль принес кофе и сигары. В пламени свечи плавал сизый дым.
– Так ты собралась плыть с ними в Англию, Сандра? – спросил Каники.
– Лучше бы завезли меня сначала а Лагос, – проворчал Идах.
Смысл этой фразы дошел до меня не вдруг. Я еще почесала в затылке – а потом вдруг разразилась ругательной импровизацией во много ярусов, путая проклятия трех языков, куда там боцману, и хохотала как сумасшедшая, топала ногами по полу, и в полном восторге так завезла дядюшке по спине, что у того екнула селезенка: