Дом с золотыми ставнями
Шрифт:
– У меня свалился камень с души, – отвечала я. – Дай бог, чтоб и прочие ваши дети удились бы не в бабушку.
Сесилия быстро поправилась после родов. Худенькая, с маленькой грудью, тем не менее захотела кормить ребенка сама, и молока хватало.
Она хотела назвать дочку Александрой.
– Пусть она хотя бы именем напоминает бабушку, если не похожа на нее лицом.
Но я воспротивилась: чем меньше сходства, тем лучше.
– Тогда я назову ее Мария-Селия, – сказала она, – Селией звали мою мать.
Мария-Селия в этом
Как только молодая мама пришла в себя, я предложила:
– Энрике, не пора ли нам ехать в Порт-Рояль? Если твой тесть уже был в нашем доме, он знает, что ты должен вернуться месяца через два после отъезда. Если он намерен что-то предпринять, он там появится… а нам не худо бы узнать, чего он хочет добиться. И дело нельзя бросать так надолго, это сильно повредить торговле.
Энрике был того же мнения. Оставив Сесилию и Факундо, у которого едва перестали гноиться раны, втроем мы собрались в Касильду.
Лодка заботами Ма Ирене была в полной сохранности.
Мы провели в Агуа Дульсе весь день, и, как прошлый раз, крошка Флор де Оро не отпускала ни на шаг от себя Филомено. Странно и трогательно было видеть, как серьезно семилетняя девочка принимает это жениховство, и как неловок и застенчив с узкоглазой желтокожей куколкой бесстрашный шестнадцатилетний воин. Он сажал ее ладонь и поднимал к потолку, а она скрещивала ножки, подбирала юбочки и кричала:
– Нет, нет, отпусти меня, право, это неприлично!
Она сказал ему на прощание:
– Я умею теперь читать и писать. Пиши мне, пожалуйста, и я буду отвечать тебе сама.
Это был уже не тот испуганный зверек, что в прошлом году, – немного серьезная, немного кокетливая маленькая девочка. Мы с Ма Ирене не знали, что может получиться из всего этого, но худого не ожидали.
В Порт-Рояле все было, как предвиделось. Пришло письмо от Мэшема: обещал приехать. И, конечно, наведывался сеньор Суарес.
Он не стал разговаривать ни с кем в доме. Узнав, когда примерно ожидается приезд зятя, хмыкнул и обещал проверить точность его слов. Про меня даже не спросил.
– Что будем делать, мальчики?
Энрике предложил нам с ним подождать визита капитана. "А Филомено пусть отправляется назад", – не годилось оставлять одних Сили с малышкой на руках и едва поправившегося отца.
Месяц безвылазно просидела я в доме, ожидая визита дона Федерико. Наконец гость появился.
– Так, молодой человек, я приехал, не надеясь застать вас на этом месте. Уж очень поспешно вы уехали в тот день…
– Разве я не имел на это оснований? Вы хотели отнять у меня жену, и естественно, я постарался спрятать ее в надежное место.
– И до каких пор ты собираешься ее прятать, плут?
– До тех пор, пока никто не сможет увезти ее от меня против ее собственной воли.
– К твоему, сведению, она моя несовершеннолетняя дочь.
– Отлично осведомлен! Ничто, кроме вашего
Капитан долго расспрашивал про девочку – казалось, он настроен гораздо менее воинственно, чем в прошлый раз. Наконец махнул рукой.
– Играйте в прятки, дети – это скоро вам надоест. Скажи-ка, ведь сейчас при Сесилии осталось это семейство головорезов – Кассандра и иже с ней?
– Не имею представления, кому они режут головы сейчас, – ответил Энрике холодно. – Я забочусь о своей семье. Они, полагаю, позаботятся о себе сами.
– Можешь считать, что я тебе поверил, сынок. Я лично думаю, что Сандра стирает сейчас пленки моей внучки и утюжит юбки моей дочки. Когда поедешь в другой раз проведать жену, скажи Сандре, что я не стал давать хода бумагам. Пусть не боится и даст о себе знать. Я хотел бы поговорить с ней пообстоятельнее. Будь мы на Кубе, я бы давно выследил, где она есть. Здесь мне это сделать труднее… и не хочу. Я думаю, ты знаешь все, что между нами было, – если не от нее самой, то от Сесилии. Если ты настоящий мужчина, сынок, ты должен понять, что это за женщина.
– Вы недооцениваете обаяния вашей дочери, дон Федерико, – отвечал сын. – А меня никогда не привлекали пожилые негритянки.
– О вкусах не спорят… хотя я вижу, что в женщинах ты не слишком разбираешься.
Хорошо, каждому свое. Я не буду тебя больше беспокоить и не стану требовать клятв. Обещай только, что если увидишь Кассандру, или кого-то из ее семьи, то передашь то, что я сказал. Если увидишь… идет? Эта женщина мне нужна. Найди мне ее, и я оставлю в покое тебя и дочь, узаконив ваш брак. Договорились?
– Я понял, чего вы хотите, – сказал Энрике, – но от меня ли это зависит?
Нужны ли вы этой женщине?
– Когда-то я был ей не противен и на это уповаю. До свидания, сынок.
Я вышла из-за портьеры, где простояла весь разговор.
– Все, опасность миновала. Можно ехать за остальными.
– Ты хочешь говорить с ним сейчас?
– Не имею желания. Но в любой момент, когда он нагрянет, я могу ему сказать: слушаю вас внимательно, сеньор!
Энрике мялся что-то и все крутил в руках серебряную пепельницу.
– Ма… извини, может, это не мое дело. Почему бы тебе не… Ну, словом, дон Фернандо человек мужественный и благородный. Он любит тебя – почему бы тебе не уважить его чувства? Только не говори мне про долг перед семьей. Ты на глазах у мужа можешь путаться с Санди – и муж делает вид, что ничего не видит. Ведь ты была любовницей дона Федерико, и тогда, кажется, Гром против этого не возражал.
Или как оно там было?
Я глазом не моргнула, потому что ожидала давно этот вопрос.
– Как было, так и было, сынок! Во-первых, мы были тогда рабами. Во-вторых, я не знала о твоем тесте того, что знаю сейчас.