Дом тихой смерти (сборник)
Шрифт:
— Если так, у вас на хедкость сильный охганизм. Вам бы еще с полчасика полежать, тем более что ночь.
— Ночь? Что вы говорите! И в самом деле — ночь. У меня все смешалось. Еще раз спасибо, доктор.
Бакс посмотрел в окно, с трудом повернув голову. Светало, за окнами чуть побелело. Взглянул на часы — полчетвертого.
— Ну я, пожалуй, пойду, — сказал доктор. — А вы остаетесь, панна Чедо? — И когда девушка кивнула головой, добавил: — Если я понадоблюсь, зовите меня, без цехемоний.
Он ушел,
— У тебя есть кофе? Нет? Тогда я принесу свой и приготовлю, не мешает выпить по чашечке.
Она вышла и вернулась с электрическим чайником, банкой кофе и стаканами.
— Арт, это ужасно. Что же такое делается? Я больше не выдержу. Неужели нельзя попросить милицию оказать тебе помощь?
— А что это даст? Впрочем, милиция и так мне помогает.
— Недостаточно помогает.
— По-другому нельзя, я должен сам…
— Посмотри, уже два раза на тебя покушались. Арт, ведь это не шуточки! А Януш, ты не знаешь, что с ним?
— Действуют по разработанному сценарию: сначала сильная доза снотворного, а потом…
— Можешь не продолжать, я догадываюсь.
— Ничего, главное, что я успел.
— Ужасный день!
— Не переживай, скоро все кончится, это я тебе точно говорю.
— Арт, ведь ты же считаешься выдающимся детективом, неужели до сих пор ты в этом деле не разобрался? Неужели не знаешь, кто преступник?
— У меня есть предположения…
— Предположения! Убьют тебя вместе с твоими предположениями! Ну как ты этого не понимаешь? — Девушка почти кричала, позабыв от волнения обо всем на свете. И так она была хороша в своем волнении, что Аристотель невольно улыбнулся. — Нет, вы посмотрите, он еще и улыбается! Тебе покрепче?
Божена занялась кофе. И получился он крепкий, ароматный, горячий. Пить такой — одно наслаждение!
— Божена, ты ведь устала.
— Очень устала, я, пожалуй, пойду посплю. И наверняка просплю завтрак, ты разбуди меня, ладно? Постучи в дверь в семь часов.
После завтрака он взял такси, и они с Боженой поехали в больницу. Старичок портье в видавшем виды мундире ни за что не хотел впустить их, хотя девушка выдавала себя за сестру больного. Пришлось Баксу прибегнуть к старому как мир аргументу, и ворота для них открылись. Но в коридоре больничного здания они встретили другое препятствие — дежурного врача.
— Милевский? Да, он у нас, но к нему нельзя.
— Вот эта пани его жена, и она очень беспокоится о муже.
Окинув студентку восхищенным взглядом, врач смягчился:
— Подождите здесь, я схожу посмотрю, как дела.
— Арт, зачем ты так!
Но тут вернулся врач и решительно заявил, что больного сейчас нельзя посетить.
— Почему же?
— Его состояние
— Доктор, вы не могли бы рассказать подробнее о его состоянии?
— Он еще не пришел в сознание.
— Мне надо его обязательно увидеть, — настаивал Бакс. — Я не буду с ним разговаривать, только взгляну.
— Вы что, из милиции?
— Да вроде того. Мои полномочия может подтвердить поручик Вятер из районного отделения милиции. Если хотите, позвоним ему.
— Не надо, я вам верю. А вы, пожалуйста, останьтесь здесь, если мне попадет, так за одного человека.
Детектив надел белый халат и вслед за дежурным врачом поднялся на второй этаж. Журналист лежал в боксе один, его лицо желтым пергаментом выделялось на белой подушке, лоб покрывали капли пота.
— Он что, сам отравился? — полюбопытствовал врач.
— Да.
— Из-за жены, наверное? Какая женщина!
— Хороша, правда? Изменяла бедняге. Со мной.
Врач недоуменно посмотрел на посетителя, но понял, что тот шутит.
— Доктор, вы его осматривали? Расскажите…
— Прошу прощения, но я не вправе разглашать…
— Я из милиции, — повторил Бакс и показал врачу удостоверение, выданное ему Главным управлением МВД. Редко он им пользовался, но теперь оно пригодилось. Врач ознакомился с удостоверением, особое внимание уделив печати.
— Осматривая поступившего к нам больного, я сделал заключение: отравление доларганом. Это сильное снотворное. Я распорядился сделать промывание желудка, уколы…
— А какова, на ваш взгляд, доза принятого снотворного?
— Большая, но не смертельная. У больного сильный организм, и, по моему мнению, все обойдется.
— Когда он придет в сознание?
— Думаю, через час, самое позднее — через два часа.
— Он говорил о чем-нибудь, будучи без сознания?
— Да, о шахматах, о каких-то деньгах, несколько раз выкрикнул «завещание», часто повторял женское имя — Божена. Это жена?
— Нет, так зовут его любовницу.
— Ничего себе! Хорош гусь. И это в его возрасте?
— Доктор, вы не припомните, что он говорил о завещании?
— Что его похитили. И еще: больной много ругался. У него неплохой репертуар, скажу я вам. Даже по-немецки для разнообразия.
— Он у нас полиглот. А не говорил ли он еще чего-нибудь? Пожалуйста, вспомните, доктор, это очень важно.
— Ну, еще выкрикивал что-то о Швеции. И… минутку, что-то такое о шахматах. А, вот, если не ошибаюсь: «Шахматы должны быть моими». И еще я вспомнил: «Бакс опасен». Вот этого я не понимаю, хотя это слово мне приходилось слышать. Что такое «бакс»?
— Это… это взрывчатое вещество, и в самом деле очень опасное. Можно мне подождать в больнице, пока он придет в себя? Мне обязательно надо с ним поговорить.