Дом Ветра
Шрифт:
Всю свою короткую жизнь она зачем-то гонялась за эфемерными мечтами. Она мечтала подолгу, сидя на подоконнике в доме тети Валери, смотря на звездное небо. Грезила, как вернется в Лондон, как ослепит своей красотой Виктора, как он забудет все на свете и сделает ее своей спутницей.
Все отчасти так и случилось. Он, увидев ее, проведя с ней ночь, потерял голову. Он любил ее, она любила его, а что теперь? Только воспоминания, медовые сны о прошлом. Любовь лилась по жилам вместо крови, но сейчас ее высасывали медленно, по капельке каждый день.
Ребенок тихо шевелился, она положила руку на живот, успокаивая его.
Но разве только Диана тихо умирала от любви? Виктор страдал не меньше. Он пытался забыться в объятьях других женщин, но не мог — его постоянно преследовал незримый образ возлюбленной. Диана поселилась навсегда в его сердце, пленила душу и поглотила остатки здравого смысла. Вино помогало на время снять душевную боль, но тогда просыпалась совесть, с которой боролась гордость. О, она его враг, если бы не она... Возможно, никогда. Но в жизни нет сослагательных наклонений. Первые месяцы он считал себя правым, но потом это чувство начало отпускать его.
Она преследовала его везде. В их спальне до сих пор лежал небрежно сложенный голубо-зеленый пеньюар на софе, а туалетные принадлежности так и остались разбросанными на ее столике. А ее духи впитались с годами в подушку, по ночам он обнимал ее, чтобы вдохнуть, чтобы на минуту ощутить ее присутствие.
Он ничего не хотел менять, будто бы ждал скорого возвращения жены, но та не приезжала к нему. Они, два гордеца, которые скорее умрут, нежели простят друг друга. Он не мог забыть ту, последнюю, ночь. Теперь он разгадал тайну ее слез, но от этой разгадке на душе становилось еще тяжелей.
Она мысленно его предала, она думала его оставить. Зачем? Он со всем бы справился сам, но она все испортила. Он верил ей, а она была готова изменить ему. Хотя она призналась, а не подло, за спиной совершила преступление. Он должен найти в себе силы хотя бы просто привезти ее домой.
Может, он не будет так нуждаться в ней, будет испытывать отвращение при взгляде на нее. Но его сын нуждался в матери. Он уже больше не мог врать ему каждый вечер, и ему стало больно смотреть за сыном проводящим время у окна, ожидая, что у дома остановится машина и оттуда выйдет его мать. Джордж любил Диану, и он совсем не виноват в том, что его отец считает ее предательницей. Он обязан ехать в Париж. Диана будет сопротивляться, но он воспользуется правами супруга. Пускай он ее свяжет, и силком привезет домой, зато она будет рядом с Джорджем.
Его ждал Париж. А ждала ли Диана?
***
Утром выпал снег. В детстве Диана обожала выбегать на улицу, чтобы поиграть в снежки и покататься на коньках, но сегодня она ненавидела снег. Тогда, в детстве, она могла часами с подругами и сестрами гонять по улице, совсем не стесняясь ни из-за своего происхождения, ни из-за друзей не ее круга. Она была простой девчонкой, а сейчас женщиной с прошлым. Все ее эмоции, все ее чувства из-за беременности изменились. Диана была то раскаленной фурией, то кротким ангелом. Никто не знал, что от нее ждать.
Женщина выглянула в окно. Перед домом остановилась машина,
Кто-то вошел в спальню. Диана увидела гостя, на лице появилась улыбка, которая медленно расплылась. Несколько минут они сверлили друг друга взглядом, полным неприязни. Диана сильнее запахнула жакет, скрывая живот, а Виктор скинул с себя пальто, повесив на вешалку.
— Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном потребовала она ответ. — Неужели соскучился?
— Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Сделай это не ради меня, а ради сына, — Виктор знал, на что надо давить, чтобы Диана сдалась без боя.
— Я не поеду! — она как можно дальше отошла, — тем более с тобой.
— Диана, я умоляю тебя. Подумай о сыне, — ей нравилось, как он почти унижается перед ней, как он готов ползать у нее в ногах. — Диана, ты можешь не прощать меня. Мы не будем спать в одной постели, — она обернулась; он поймал во взгляде нерешительность, однако в голосе нерешительности не было:
— Виктор, ты причинил мне боль. Ты понимаешь это? Я любила тебя, а ты даже не удосужился меня понять, расценив это как покушение на твои собственнические права на меня, — Виктор осознал, насколько глубоко он ее ранил.
— Я поступил так, как считал нужным, — продолжал он.
— Вот и живи со своим Эго, а меня оставь! — выпалила она.
Диана ощутила слабость в теле, она схватилась за прикроватный столик, медленно переводя дыхание. Виктор мгновенно оказался рядом, обнял за талию, усаживая на кровать. Супруги встретились глазами, и Диана заплакала, пытаясь спрятать лицо. Он все понял, все узнал. Как же было больно на душе.
— Почему ты не сказала, что ждешь ребенка? — он задал вопрос ласково, от нежности у нее защемило сердце.
— Я хотела, чтобы ты страдал, — прошептала Диана.
— Тогда ты получила свое. Мы едем в Лондон, пока ты не довела себя до могилы, — он нежно гладил ее живот, при этом успокаивая, но она активно вырвалась, несмотря на слабость.
Наступит ли покой в их душах когда-нибудь? Она устала и не могла сопротивляться больше. Угасло ее бунтарство, и только это перевесило чашу весов в пользу Виктора. Теперь ей безразлично. Излечится ли она когда-нибудь? Она не любила его больше, и это открытие потрясло ее до глубины души.
Глава 21
Это происходит всегда, когда рушится цивилизация. Люди, обладающие умом и мужеством, выплывают, а те, кто не обладает этими качествами, — идут ко дну.
М. Митчелл. «Унесенные ветром»
Февраль 1929.
Осталось только уповать на чудо. Он давно знал, что она, возможно, не выживет. Он пытался заставить ее жить, но она упорно что-то доказывала ему. Словно хотела показать, что, мучая себя, причиняет боль и ему тоже. Возможно, она умрет. Он думал когда-то, что упрямство — черта его семьи, но, как оказалось, его жена обладала не меньшей настойчивостью. Но как же Диана не понимала: своим поведением, безразличием она причиняет боль другим, не только Виктору. Вероятно, все скоро будет кончено...